Если Владимир Путин уверен, что не предадут только богатые, то он не дослушал историка Ключевского. Обыск же у вдовы Кармазинова - традиция по сыну Сталина. 47news - об этом, о милом промахе с Бегловым и обреченности Дрозденко.

Автор позволяет себе продолжить тему – "О чем бы мы не говорили, мы говорим о "20/24". К тому же, в нашем редакционном понимании, одно важнейшее петербургское событие осталось за рамками осмысления.

- Умер Феликс Кармазинов - вечный глава "Водоканала", почетный житель города и многое, многое прочее заслуженное. Смерть - самое важное для человека. Его хоронили в июне в Кронштадтском соборе под звон колоколов, стояли гвардейцы, истеблишмент, политики. Родина отдала почести. Вопрос с тем, как он стал богатым-пребогатым, закрыли. Прошло пять месяцев - и несколько оперативников обыкновенных в семь утра поднимают его вдову. Она стоит в исподнем, ей дают прикрыться и обыскивают квартиру. Кстати, не открыла бы дверь – спилили бы пилами СОБРа. Что хотели там найти – это вопрос, вообще, из другой оперы. Даму довезли до кабинетов следствия на Лиговском, и она часа четыре ходила по коридорам. Её формально допросили и отпустили, - начинает главный редактор 47news Евгений Вышенков.

- Кому вы бы дали подзатыльник?

- К полицейским нет вопросов, к начальнику отдела Главного следственного управления товарищу Чернышовой, кто и вписала адрес вдовы в серию обысков, тоже. Хотя, конечно, на ее посту надо больше читать книг. Они в верном понимании слова "городовые", имеют право работать вне мышления. Проблема в другом. Ни губернатор Беглов, ни администрация президента, никто из бизнесменов, банкиров, политиков не позвонили тому же генералу Плугину и не сказал: "Милостивый государь, а этот кабак зачем?". Ни один. Дело не в "заступиться". А в том, что знать Петербурга, да и Ленобласти, договорилась и публично зафиксировала Феликса в памяти как почетного. Да, наплевать рядовому юстиции на всех них.

Сегодня трудно говорить не то что об эстетике - об этике даже. Это понятия, что спрятаны в философских, никому не нужных словарях.

- Вывод?

- Когда тебя под барабанный бой при всем православном народе славят как великого, а потом хоронят как самого-самого - ни черта это не значит. Завтра органы придут, и жену уже их в исподнем поволокут. А ордена, что так бережно несли на подушечках за гробом, без подушечек валяться на полу останутся после обыска. Есть плюсы: не 30-ые годы - бить сапогами по ребрам не будут.

- Не думаю, что это кого-то затронуло.

- В этом и дно. Если знать историю хотя бы чуть выше Википедии, то просто в лоб летит предельно внятная аналогия: в марте 1953-го умер Бог, а в конце того же апреля сына бога Васю Сталина, как собаку, поволокли в камеру, руки у него были за спиной, по затылку еще поддали, потому как он не прижал подбородок.

- Народу же надо, чтобы именно жена в ночнушке и министр в трусах.

- Казнь всегда была представлением. И на Руси, и на неметчине. Но сейчас – не тогда. У нас уже курить по телевизору нельзя, а вот унижать подозреваемых – по-прежнему надо. Заметь, когда говорят – "можно", то это превращается – в "надо".

- С лидером поступят так же.

- Так точно. Но я бы на месте номенклатуры высшего эшелона думал не о лидере, а о себе. А еще продуктивней – друг о друге. Тут как в жестокой поговорке: защищайте евреев, а то их всех перебьют – за нас возьмутся.

- Вы думаете, они это не понимают сами?

- Ощущают спинным мозгом, сформулировать не могут. Я думаю, чтобы это понимать цивилизационно, нужно порой отвлекаться и разговаривать с необычными для службы собеседниками. Тем, кто не может позволить – слушать лекции в сети таких, как Дмитрий Быков, Лев Лурье, Мариэтта Чудакова, Паола Волкова и далее, и далее. А на уровне губернаторов порой встречаться с такими, как режиссер Александр Сокуров, ректор академии художеств Михайловский... могу долго перечислять. И не для того, чтобы поговорить о "здесь и сейчас". А якобы спрашивать мнение, но в действительности - чтобы слушать, слушать, а потом себе говорить: "Я никогда об этом не думал", "Я об этом никогда бы не узнал".

- А Владимиру Путину?

- И он человек. И ему в эту сторону. О глубоком, сокровенном надо разговаривать не с директором ФСБ Бортниковым, при всём уважении, а с теми, с кем приятно размышлять. А то один раз в интервью американскому журналисту выдал - мол, в Америке нет культуры. Кто президенту справку писал? Какой невежа? Но звания, очевидно, большого.

- Выборы губернатора Ленобласти. Если ничего не изменится, понятно, кто будет участвовать, и кто победит. Александр Дрозденко является символом живого политика, с Бегловым его нельзя сравнивать. Но и здесь не будет ничего интересного.

- Это не проблема Дрозденко. Он обречён. Это проблема той системы, которая делает всё возможное, чтобы лидер и под ним лидеры были безальтернативными.

Я тебе как Александр Юрьевич скажу: Юль, даю честное слово, создавай здоровую оппозицию, выращивай мне контрлидера. Но на всякий скажи, пожалуйста, кого ты с такой честной конкуренцией сейчас возьмешь и начнешь так работать, чтобы к началу выборов я же пожалел - эх, зря я ей эту возможность дал.

- Да хоть себя. Пусть и не за год. Ленобластью управляют люди, которые закончили институт физкультуры, культуры, не учились экономике. Могу много приводить примеров некомпетентности на начальный период, так же как их же успехи спустя два-три года.

- Когда идёт война и на фронте выбивают всех старших офицеров - никуда не деться, чтобы сказать старшему лейтенанту – командовать полком будешь ты. Вопрос революции – кто залез на броневик. Если мы говорим о системной работе, то я за себя откушу – в жизни бы не взялся. Может быть, красивее бы смотрелся, удачнее бы сказал на коротком отрезке, но задачи завалил бы, как здрасьте.

- Мы приходим к тому, что Дрозденко тоже вечен.

- Нет, матушка. Вечен только Он и Мюллер в "Семнадцати мгновениях весны". Любой его подчиненный, кто скажет, что он тоже вечен, скажет это один раз. Так устроена российская власть, а не Владимир Путин. ВВ – только охранитель традиции.

- А в родном Петербурге пасмурно. Что ж городу-то так не везет?

- Губернаторство великого города с областной судьбой отражает этапы буржуазной революции в Российской Федерации. Ретроспектива: Собчак - Керенский, такой же юрист, готовый в смутное время взметнуться на трибуну, так же столкнулся с многовластием, с тем, наконец, что в Петербурге просто муки не хватало, даже бежал в Париж. Притом Керенский, конечно, ни в каком женском платье не бежал. Следующий – Яковлев. Это такой водопроводчик-производственник, но которого не обманешь, он, как герой Афоня, знает, кому какую дефицитную деталь толкнуть, современный, с юмором, красивый, между прочим. Неожиданная для того времени фигура. А вот за ним наступает закономерное женское царствование. Откат в имперский стиль.

Приходит Екатерина II – Валентина Матвиенко. Каждый день новые наряды, сплошной ампир, но - человек-созидатель. При ней все носится, возносится и цветет. Пусть и сумбурно, но надо смотреть теми глазами. Может не разобраться и наорать, может попросить прощения. Сильная. Настоящий большой человек. Из тех, о ком редко писала русская литература. Ведь маленький человек – это не низший чин. И граф может быть маленьким, как муж тот, у кого "Анна на шее". Тетя Валя и вправду любит наш город. Поверьте, она может заплакать по нему. Это же надо было петербуржцам накинуться на нее из-за трудной зимы и материализовать ее в виновную. За это мы заплатили.

На смену приходит Павел I – Георгий Полтавченко. Как прусский офицер - не пьет, всегда в одинаковом мундире, не улыбается, будто всегда на плацу. Но честен. Он не скрывал, что не хочет править и не правил. Постоянно на Афоне – бог управит. Улицы к праздникам освещать не стоит, на столе одно "Боржоми". Но в нем есть крепость. Будто лом вместо позвоночника. Я точно знаю, что его любимая книга – "Россия, кровью умытая" Артема Веселого. Сложнейшая вещь, большинство других губернаторов вряд ли сможет распробовать это произведение. Можете смеяться, можете - наоборот, а он намолил и выгнал зиму с сосулями и снегом. Это климатический факт. Георгия Сергеевича убирают посидеть в кабинете перед иконами в солидной корпорации.

И вдруг Владимир Путин по совету друзей-Ковальчуков приводит человека, кто с точки зрения резюме идеален, как фотомодель с золотой пропорцией. Не рвач, не гад, не мстительный, не интриган, в нём ни грамма черноты. Лишь какие-нибудь слабости, как у всех нас. Идеальный сосед по даче. Всегда поможет, всегда подстрахует. Но этого маловато для того, чтобы управлять махиной под именем Петербург. Но этого никто бы и не понял, это же взгляд вплотную.

- Но?

- Вокруг него сплотилась будто степная орда немыслимых политтехнологов и ресурсов всевозможных мастей, притом часто враждующих друг с другом. И вроде бы из каждой розетки они навысовывали Беглова. А превратилось это все в дорогущую фантасмагорию, за которой он пропал. Выборы любой ценой стали не столько самыми неправовыми, а самыми … слово-то подобрать трудно… иступленными. Ему постоянно писали, что он должен говорить, постоянно указывали, куда ему уйти. То на юбилее БДТ ляпнуть про необходимость создания общественного совета театра, то заступиться на Московском проспекте за советскую пирожковую. Он стал смешон.

- На кого из литературных героев он похож?

- У Михаила Зощенко надо покопаться.

- Никаких выборов не существовало. Вернее, не существует.

- Да, но это тоже не к Беглову.

- Пусть Путин – человек, но так ошибаться…

- Ошибка не в том, что бизнесмены скучают, а Петербург сползает не скажу куда. Молодежи это не нужно, а власть, цепляясь за прошлое, упускает будущее.

- До какого момента иллюзия власти конечна?

- Мы понимаем, что это всё иллюзия, мы знаем, что власть понимает, что это иллюзия. Когда вручали Брежневу первую звезду героя Советского Союза, люди уважительно к этому относились. Брежнев воевал на Малой земле, а там был ад, он боевой офицер. А когда пятую, уже смеялся чабан. Иллюзия власти конечна.

- Тогда, если тебя поставили, ты присягнул, служишь, а потом смеешься - ты нацпредатель?

- На мой взгляд историка, живущего в новостях, по мнению Владимира Путина, богатые не предадут. При этом под богатыми мы подразумеваем не условия, когда все люди живут лучше, чем вчера, а тех, кто в своем богатстве зависимы от него. Вроде они, как преторианцы, должны стоять и стоят на кремлевских стенах. Чтобы ни случилось, даже если зомби поползут на красный кирпич.

- А они тоже живые?

- Врачи в этом уверены. История говорит ровно наоборот. Не предадут только люди верующие во что-то.

- Веры-то сегодня нет.

- Совершенно. Я слышал, в своё время Владимир Владимирович, когда ехал куда-то, ставил в машине лекции историка Ключевского. Это классно. Думаю, он пропустил кое-что, отвлекли, наверное - рассуждение Ключевского о том, что один из первых диссидентов был князь Курбский при Иване Грозном. Князь его предал, хотя Курбский был богатейшим. Да и основываться на Ключевском - то же самое, что учить физику по учебнику ХIX века.

- Но можно же устать и уйти. Это точно не предательство.

- Звонит Александр Юрьевич Владимиру Владимировичу, соединяют. Говорит: такая история, хочу вас предупредить, при всем уважении – просто не могу больше. Давайте две недели или месяцы отработаю, сдам дела, введу кого назначите. Как считаешь, какой человеческий разговор будет? Очевидно, не скажет: "Приезжай, чайку попьем". Он ему скажет так: "Раз вы мне позвонили, вы перед этим хорошо подумали. Я вынужден принять вашу отставку". И повесит трубку. Это не выход, а выходка.

- И Александр Юрьевич это знает?

- Получше нас с тобой.

Подталкивала к опасным аналогиям Юлия Гильмшина,
47news