Литовченко видят, но устают ловить

Сигналы о беглом маньяке Литовченко поступают постоянно, а жар облавы с каждым сообщением падает. Пыл полицейских гасится очередным утвердительным: "Я его видел". 47News не сомневается в искренности граждан, но логика погони хромает.

 

Эпопея с побегом и, особенно, с поисками Евгения  Литовченко, подозреваемого в изнасилованиях и убийствах детей, делает полицейских заложниками простого психологического эффекта усталости. С каждым сигналом пыл сотрудников угасает, а вера в реальность сообщений граждан неуклонно снижается.

 

Как известно, в Кировском районе Ленобласти продолжается масштабная войсковая операция. Цель — поймать Литовченко. Предтеча — сигнал от местных жителей, который в главке восприняли приоритетным и достоверным.

 

Известно, что 12 июня около 21:00 в район железнодорожной станции Жихарево было стянуто около четырехсот сотрудников ГУ МВД по Петербургу и Ленобласти. Задействован вертолет. Операцией непосредственно руководит начальник полиции Константин Власов. На вопросы журналистов, как долго будут продолжаться поиски, отвечает просто: "До тех пор, пока я не увижу Литовченко".

 

Напомним, что 43-летний Евгений Литовченко сбежал из-под конвоя 6 июня в районе железнодорожной станции Горы возле города Отрадного. Произошло это во время следственных действий по делу об 6-летнего убийстве Паши Костюнина.

 

По данным 47news, ежедневно в полицию поступают звонки об обнаружении гражданами беглого Литовченко. Чуть меньшее, но достаточное количество жителей Ленобласти и Санкт-Петербурга предпочитает сообщать о визуальном фиксировании Литовченко в редакцию.

 

Во всех случаях граждане звонят с искренним желанием помочь. Более всего звонков поступает из Кировского района Ленобласти, что естественно. Большинство из граждан не являются профессиональными физиономистами. При этом формулировка сообщений категорична: "Я видел/видела Литовченко". Также, звонящие сообщают обстоятельства: "Он переходил дорогу", "Я мимо него проехала", "Он спрашивал дорогу", "Он был пьян и шел в лес" и так далее с вариациями. Многие отмечают в разговоре хромоту и "дикий взгляд" виденного беглеца.

 

То, что объединяет все сообщения, — утвердительность в подаче информации.

 

Разумеется, все эти сигналы отрабатываются. При этом, в идеале и с точки зрения технологии, сообщение должно звучать приблизительно так: "Я, Иванов Иван Иванович, телефон такой-то, во столько-то, видел в населенном пункте таком-то, у дома номер такой-то человека похожего на сбежавшего Евгения Литовченко". В этом случае на место выдвигается пара оперативников, которые корректно и профессионально опрашивают заявителя. А затем оценивается степень правдоподобности заявления. Далее решается вопрос - задействовать или нет в точке сообщения крупные силы полиции.

 

Но это в теории.

 

По факту же система реагирует на утвердительные сообщения: "Я видел Литовченко", - как и подобает громоздкому аппарату. На место выезжают десятки сотрудников полиции. Блокируется квадрат.

 

Тут в расклад включается момент некоторого стыда. Гражданин, искренне заявивший: "Я точно его видел", - обнаруживает, какие силы задействованы по его сигналу, и начинает сомневаться. Но свое замешательство ему показывать дискомфортно. И он продолжает все более настаивать на точности наблюдений.

 

Таким образом, поисковые группы разрываются между сигналами.

 

Сотни сотрудников "гаснут" морально и физически, а коэффициент их полезного действия неуклонно снижается. Грозит это не тем, что полицейские устанут. В конце концов, это их работа. Не радует иное.

 

В случае если поступит реальный сигнал, то реагирование на него будет вялое, что вполне предсказуемо может сказаться и на результате.

 

Виктор Смирнов,

47news