Но с роялем в камеру. Как автор хитов получил 20 лет за пару пощечин

Сыграл в карты, выпил, обвинил в обмане, влепил по уху и по этапу за Урал. А там умудрился написать мегахиты. И вы их знаете.

Будущий композитор родился в Тобольске, в семье тамошнего гражданского губернатора. На рубеже веков семейство перебралось в Петербург, где Алябьев-старший получил должность руководителя имперского горного ведомства. С 14 лет младший служил в ведомстве отца, а помимо горного дела, всерьез занимался музыкой и ее сочинительством.

Сражение на Березине. Современные французы до сих пор употребляют слово «Березина» (фр. Bérézina или bérézina) как метафору катастрофы. На снимке – репродукция «Переправа через Березину»/ Ист. фото - Hermitage Amsterdam (обществ. достояние)

На Отечественную войну 1812 года горный чиновник Алябьев ушел добровольцем. Решение было зрелым, мужчине уже 25. В чине казачьего корнета он участвовал в сражении при Березине, ходил в рейды с партизанами Дениса Давыдова, а в начале 1813 года переведен в Иркутский гусарский полк, где близко сошелся с тёзкой – с корнетом Грибоедовым. Воевал геройски. 

Участвовал в Лейпцигской "битве народов", получил Анну IV степени за храбрость, был ранен, форсировал Рейн, брал Дрезден, Париж… Заграничный поход русских войск 1813/14 завершил в чине ротмистра, продолжил армейскую службу в Петербурге и вышел в отставку "за раною" в ноябре 1823 подполковником с мундиром. 

Алябьеву 36, и гражданская жизнь только начинается. В нотных магазинах продаются его первые музыкальные произведения, а в Большом театре готовится к постановке его первая опера. Он дружит с писателями, композиторами, устраивает кутежи с однополчанином Грибоедовым, без памяти влюбляется в Екатерину Римскую-Корсакову. Но! Как позднее напишет поэт: кто же знал "какие нам дары в запасе Судьба имела на потом".

портрет Алябьева/ sh-rikm.mo.muzkult.ru

Алябьев снимал квартиру в Москве, в Леонтьевском переулке. Вечером 24 февраля 1825 года здесь собралась чисто мужская компания: сам хозяин, его зять (муж сестры) Николай Шатилов, живущие в Москве отставные майоры (сослуживцы хозяина) Николай Давыдов и Иван Глебов, а также коллежский советник, давний знакомый хозяина Тимофей Времев, находившийся в Москве проездом. Мужчины засели за карты. Рубились в штосс, игру азартную и примитивную. Приезжему Времееву поначалу везло. Но фортуна переметнулась.

И Тимофей Мироныч - ставивший на кон и свои, и казенные - проиграл майору Глебову гигантскую сумму. По нынешнему курсу – миллионов 5-6! Времеев не просто отказался платить, а еще и позволил себе хамски прокомментировать отказ: "Вы играете наверняка. Но я не Синельников и надувать себя не дам!" Это - чистой воды оскорбление. 

Вся Москва знала, что недавно некоего Синельникова напоили и обчистили в карты профессиональные шулеры. Выходит, майор Глебов - шулер, а герой войны 1812-го года подполковник Алябьев – содержатель притона, где "играют наверняка"? Взбешенный хозяин дома отхлестал зарвавшегося гостя по щекам. Это нормально. Далее должен был последовать вызов на дуэль. Это тоже нормально. Для того и хлестали. К всеобщему удивлению вызова не последовало – Времеев тихо слился из адреса, так и не заплатив. Подлейший поступок, ведь его партнер по картам реально рисковал своими деньгами. 

Во второй половине дня 26 февраля Тимофей Времеев покинул Москву в сопровождении приятеля, отставного чиновника Калугина и дворового человека Андрея. Впоследствии оба дадут показания, что в тот день Времеев жаловался на боли в области сердца. Ближе к ночи троица заночевала на постоялом дворе в Чертаново. Рано утром Времеев отправился в нужник по большой нужде, где в одночасье и помер. Прибывший доктор констатировал апоплексический удар, как записали бы сейчас – инсульт. Времеева похоронили. 

«Карточные шулера» (конец 1870-х) /dama-pik.com.ua

История о завершившейся скандалом карточной игре на квартире Алябьева пошла гулять по Москве, обрастая самыми невероятными слухами. Дровишек в огонь с непонятной целью подбросил спутник умершего Времеева, господин Калугин. С его слов, выходило, что одними пощечинами тогда дело не обошлось. Дескать, на самом деле, Алябьев с дружками изрядно поколотили отказавшегося платить горе-игрока. За эту версию тотчас ухватился помощник московского полицмейстера, подполковник Александр Ровинский. Человек он был ума недалекого, но зато ретивый и исполнительный, к тому же имел зуб на Алябьева, который в свое время выставил полицейского служаку героем анекдота, приключившегося в Большом театре и ставшего известным всей Москве. Стараниями Ровинского полиция возбудила дело и согласовала проведение редчайшей по тем временам процедуры – эксгумации. 

При повторном освидетельствовании трупа эксперты умудрились разглядеть подозрительные пятна, выдали их за следы былого избиения и постановили: инсульт был спровоцирован не сердечным приступом, а разрывом селезенки. Алябьева и остальных участников карточной игры арестовали. По обвинению, как бы сейчас сказали, в нанесении тяжких телесных повреждений, повлекших смерть. 

Изначально домашний арест вскоре заменили заключением в тюремный замок, изыскав при этом возможность удовлетворить просьбу композитора Алябьева: к нему в камеру втащили рояль. Так будет написан один из его главных музыкальных хитов – романс "Соловей" на стихи Дельвига – барона и друга Пушкина. Тем самым Александр Александрович талантливо опровергнет расхожую поговорку о том, что "соловей в клетке не поет".

Первой исполнительницей «Соловья» была «муза Тургенева» - блистательная Полина Виардо. /sh-rikm.mo.muzkult.ru

Дело о карточной игре в Леонтьевском переулке взялся расследовать надворный суд, и в какой-то момент судьи задались резонным вопросом: возможно ли при таком тяжком повреждении как разрыв селезенки, еще почти трое суток вести жизнь активную и деятельную? Вопрос был переадресован трем признанным светилам из Медико-хирургической академии. Ответ искали долго. Лишь в сентябре экспертная троица вынесла свой вердикт: селезенка здесь ни при чем, проблема – все-таки сердечная. Обвиняемые облегченно выдохнули, но, как выяснилось, поспешили. Решительный протест подал один из судей – Иван Пущин. Это еще один бывший лицеист и друг Пушкина. Он же – будущий декабрист и человек, славившейся лютой неприязнью ко всем дворянам, не озабоченным спасением Отечества. Пущин настоял, что дело надо дорасследовать. Как результат: следствие, начавшееся при императоре Александре I, заканчивалось уже в царствование Николая I. К тому времени один из обвиняемых (майор Давыдов) уже скончался в тюрьме, а сам принципиальный неугомонный Пущин сидел в Шлиссельбургской крепости по известному делу о мятеже и измене. 

Хотя никакой прямой связи между оплеухами и смертью суд установить так и не смог, приговор был на удивление жесток: былых боевых офицеров Алябьева и его зятя Шатилова приговорили к лишению наград, дворянских и воинских званий, и к пожизненной ссылке в Сибирь, определив "жительством в город Тобольск". Говорят, на неуставную ремарку судьи, дескать, там-то, в Сибири, вас научат серьёзности, Алябьев расхохотался: "Это называется - наказали щуку, пустили в море. Да я там детство провёл!"  И вот что интересно: после ареста декабриста Пущина царь приказал отменить все вынесенные этим бунтарем приговоры, кроме… почему-то приговора Алябьеву. По всему, у нового императора тоже было что-то личное к подполковнику в отставке. 

Три года Алябьев провёл под замком в крепости, затем был сослан в родной Тобольск и лишь 18 лет спустя получил разрешение вернуться Москву. Но! Без восстановления прав, под надзор полиции и… "чтобы не показывался в публике". 

Отбывая срок в Тобольске, он написал несколько опер, музыкальных комедий и кучу романсов, среди которых – жемчужиной – знаменитый "Вечерний звон". 

Так что, не зря начали историю с упоминания "Калины красной" Шукшина. В начале фильма "хор бывших рецидивистов" исполняет "задумчивую песню Вечерний звон".

kino-teatr.ru

Песню, музыку для которой написал в ссылке композитор, обвиненный в убийстве.