От рук боевиков погибли четверо сотрудников ИК-19. Ветеран ФСИН прямо показывает на проблему, которая имеет имена и фамилии.
Вечером 23 августа снайперы четырьмя выстрелами сняли четырех осужденных из Средней Азии, днем захвативших заложников в колонии Волгоградской области. За этим все следили практически в прямом эфире, а 47news набрал в прошлом начальника знаменитой тринадцатой колонии Нижнего Тагила, где когда-то сидели тузы "хлопкового" дела, именитые во власти краснодарцы и зять Брежнева, замминистра МВД Чурбанов. Бывший полковник внутренней службы Александр Коновалов высказался по поводу сегодняшней резни.
Александр Коновалов/ фото: группа ФСИН по Свердловской области ВКонтакте
- Извините, но начну с банального - как такое могло случиться?
- На самом деле ситуация достаточно банальная, не такая уж хитроумная или сложная. При желании можно микроскопом заколачивать гвозди, если приноровиться. Я имею в виду не сочетание тонкого инструмента и грубой работы, а ситуацию, когда уровень проблемы не совпадает с решением.
- Можете раскрыть этот тезис?
- Смотрите, есть определенного уровня криминальная обстановка. В исправительные учреждения героев соцтруда не привозят. Она, эта обстановка, характеризуется определенной атмосферой. Аппарат, который ориентирован на работу с такой публикой, должен иметь вводные по сложившейся ситуации. Это как минимум. А как максимум - уметь корректировать работу и свою деятельность. Появление таких персонажей ведь не неожиданность и не какая-то новость. Вполне естественно, нужно было анализировать ситуацию, понимать, как строить работу именно с такой категорией людей. Мы же сейчас имеем ситуацию с системным насилием. Вспомните ситуацию в Пермском крае (2019 год), когда сотрудников поймали на насилии. Теперь имеем ситуацию, когда арестованные или осужденные приходят к сотрудникам. И не просто приходят, а угрожают их жизни, здоровью и так далее. Это говорит о том, что систему кидает из одной крайности в другую, она неспособна реагировать и регулировать себя внутри.
Александр Коновалов - полковник внутренней службы в отставке, кандидат юридических наук. Во ФСИН служил в 1981-2003 годах, обладатель крапового берета. В 1991 году выполнял задачи по сохранению конституционного строя, охранял членов ГКЧП в "Матросской тишине". С 1994 года - начальник ИК-13 для бывших силовиков. Девять лет работал доцентом факультета социальной работы, управления и права Нижнетагильского государственного социально-педагогического института.
- Не думаю, что раскрою какие-то страшные подробности. Но мы видим, что происходит в Курской области, других регионах. Соответственно, должен быть резерв. И в это же время руководство ФСИН сокращает свои специальные подразделения. Наверняка, это подкрепляется различными финансовыми показателями, но де-факто получается, что специальные подразделения в определенной степени теряют способности оперативно реагировать на нештатные ситуации. Одновременно для сотрудников начинается дополнительный стресс, который не могут снять.
- О стрессе и сотрудниках: случилось все в колонии строгого режима - туда отбирают более опытных? На сегодняшнем видео в основном молодые, лет 25.
- Я бы не сказал, что в таком возрасте - молодой и начинающий. Это по идее сотрудник, имеющий за спиной четыре года службы. Может быть, если недавно выпустился. В целом стандарты и требования общие к образованию, состоянию здоровья, от видов режима учреждения не зависит. В лечебных учреждениях ФСИН тоже дежурит, а туда привозят осужденных со всех видов режимов.
После операции по освобождению ФСИН России сообщила: четверо заключенных захватили в заложники восемь сотрудников колонии и четверых осужденных. Четверых надзирателей резали, трое скончались на территории ИК, один позже в больнице. Четверо осужденных, оказавших сопротивление, госпитализированы.
- Возможно, еще смешной вопрос - как могли к участникам захвата попасть ножи и флаги? Давно не секрет, что зарплаты низкие, так что сотрудники, скажем так, подрабатывают...
- Сразу вас перебью. Вы этим тезисом даете опору оппонентам реформ системы: "Ой, какие мы несчастные, действительно платят мало". Давайте так. Нацарапать иероглифы на арабском можно хлором на куске той же тюремной робы. Сделать заточку, понятно, не проблема: ложку заточить можно. В любом случае, реакция на каждый конкретный случай, как нас настраивают сейчас - дорога в никуда. Должна быть система оперативной работы. Она закрытая, о ней широко не распространяются.
Но хочу сказать, что эти субчики, которые сегодня устроили кордебалет, из себя ничего страшного не представляют. При нормальной работе оперативников - тех, кто занимается учетами и профилактикой. Должны быть налажены воспитательная работа, режим. В таких колониях работу можно сравнить с гладью озера: в дальнем углу бросили камень, данные дойдут и будут схвачены. Это если очень образно и в самых общих чертах. Если бы сотрудники отрабатывали не алгоритм, а занимались непосредственными контактами с осужденными, то стало бы известно и раскрыто за неделю, ну максимум за сутки до того, как все случилось. Наверняка же было заметно, что накаляется атмосфера. Ее нужно было разряжать и успокаивать - работать должны вместе воспитатели, надзор, оперативники.
- Можно предположить, почему случилось все на заседании дисциплинарной комиссии? Там какая-то особая обстановка, все офицеры собираются? Легче всего устроить провокацию?
- Не могу говорить точно, но вполне возможно, что на заседании что-то вышло из-под контроля. Например, не совсем адекватно оценивались проступки осужденных. При нынешней ситуации такие собрания означают, что осужденный автоматически виноват. На этих дисциплинарных комиссиях о достоинствах не говорят. Мероприятие стало дубиной, которой бьют по голове. Понятно, что оно вызывает негатив у осужденных. С другой стороны, видим, что расчет был на демонстрацию, эпатаж. Нападать на одного конкретного сотрудника им было не комильфо, нужно было выбрать более массовую цель. Можно было выбрать другие, более удобные для таких акций мероприятия. Что точно можно сказать - это стало результатом отсутствия системной работы.
- Основная проблема системы все-таки в подготовке или отношении начальников?
- Я бы сказал, что сегодня, во многом благодаря отношению руководства сверху, рядовой сотрудник считается просто функцией, которая работает по определенному регламенту. Кажется, с одной стороны, хорошо - получаем хороших, исполнительных сотрудников, которые справляются с обязанностями. Но когда количество различного рода распоряжений, инструкций и регламентов превышает определенный уровень, мы подменяем непосредственную работу выполнением этих функций. На каждую нормативную обязанность должен быть отчет, статистика... И уже не замечаем, как начинаем работать на нее, а не выполнять свои непосредственные обязанности. Получается, что функции выполняются, чтобы не возникало претензий у начальства. Выполнил - идешь домой.
- В чем еще выражается нагрузка?
- Режим бесконечного проведения видеоконференций (ВКС). Они продолжаются, подчеркиваю, часами. Ситуацию пытаются контролировать таким образом от Калининграда до Камчатки. На них сплошная накачка сотрудников. В финале раздаются распоряжения, которые из-за тех же видеоконференций не успевают выполняться. Кстати, под график конкретного региона, например Приморья, никто не подстраивается - все звонки по Москве.
У начальника работы непочатый край, а он должен оставить свои дела для очередного такого мероприятия. Кроме того, услышать о себе можно много "приятного". Передам привет господину Степаненко (генерал-лейтенант, замдиректора ФСИН с 2017 года). Выпускник Рязанского училища, пришел в нашу систему из ВДВ. Не совсем понятно, с чего он взял, что имеет право так разговаривать с подчиненными, в том числе с руководителями учреждений. Слышат видеоконференции сотрудники ФСИН по всей России. Говорю открыто, готов с ним встретиться и поспорить. Думаю, что то, что произошло сегодня под Волгоградом, результат в том числе его работы. В системе должны работать профессионалы с профильным образованием, практическим опытом. Это не та сфера, куда можно прийти, отсидеться и получить государственную пенсию.
А сотрудники возвращаются с поникшей головой с этих видеоконференций. Сегодня исламисты, завтра - террористы, послезавтра - сатанисты. Это криминальная среда, которая периодически выдает этот продукт. Это и есть наша работа. Выслуга год за полтора не дается просто так. Находиться внутри, получать информацию и реагировать нужно. А сейчас сидят, ждут указаний из Москвы, идут выполнять. А оттуда не видно ситуацию регионов.
- Тем не менее и в ростовском СИЗО, и в ИК под Волгоградом нападают сторонники запрещенных организаций. Адепты криминального мира ведь не могли не знать о подготовке?
- Информация им могла дойти случайно, но они не станут помогать администрации. Сделают вид, что не в курсе, ничего этого не знают. Аппарат осведомителей должен быть, которые в клюве приносят информацию. Категории могут быть самыми разными. Но им нужны защита и гарантии, что не будут разоблачены. Как была настроена работа в этом конкретном учреждении, я не знаю.
Захват организовали четверо из Узбекистана и Таджикистана в возрасте от 23 до 29 лет. В колонию трое попали за наркотики, четвертый - за смертельное избиение прохожего.
- Что касается освобождения - всегда применяется снайпер?
- Ситуация диктует, будет применен снайпер или светошумовая граната. Если штурм укрепленного помещения, это одно. Если преступник на открытой площадке, то конечно снайпер должен солировать. Где, в каком здании заложники, в первую очередь же нужно думать об их жизни.
- ФСИН отправила сотрудников центрального аппарата на проверку. В том числе будут разбираться в причинах. Получится, если все четверо ликвидированы?
- Конечно, удастся. Но насилие в этом случае никакого эффекта не даст. Источниками информации будут те же осужденные, которые фиксировали вокруг атмосферу, находились вокруг захватчиков. Администрации нужно создать ощущение, что относятся к осужденным с уважением, найти общий язык. Если у руководства ФСИН на самом деле есть желание разобраться в истоках, значит, оно сможет это сделать. Самое главное - работать должны профессионалы. В ВДВ учат прыгать с парашютом, а тюрьма, как говорил Петр Первый, "ремесло есть окаянное, и для скорбного дела сего потребны люди твердые, добрые и веселые".
Андрей Карлов,
47news
О захвате:
О захвате заложников в ИК-19 в Волгоградской области стало известно около половины второго дня 23 августа. Участники называли себя адептами запрещенного в России "Исламского государства"*. Спецназ Росгвардии закончил освобождение заложников около половины шестого вечера. О произошедшем в колонии начальник ФСИН России доложил президенту.
Исправительное учреждение в городе Суровикино рассчитано на 1229 осужденных. Содержание в колонии предусматривает строгий режим. Возглавляет ее полковник внутренней службы Андрей Девятов.
*группировка "Исламское государство" (ИГИЛ) признана террористической организацией. Ее деятельность в России запрещена.