Там есть место, где я прямо-таки вопила от ужаса. Но короткий отпуск в Чечне был лучшим решением. Да, кое-кто из друзей округлил глаза: мол, нельзя было выбрать место побезопаснее? И совершенно напрасно.
 
"В сторону резиденции фото- и видеосъемка запрещена!". Чью именно резиденцию нельзя фотографировать со смотровой площадки Грозный-Сити, уточнять не требуется. Чтобы лучше дошло, обращенная к запретному объекту сторона площадки затянута красно-белой лентой, вдоль которой ходит неприметно одетый человек. Если кто-то все же направит камеру смартфона не туда, человек подойдет и потребует удалить снимок.

Фото: Венера Галеева

...Самолет приземляется в аэропорту имени Ахмата Кадырова. Салон от пятнадцатого ряда до хвоста заполнен исключительно серьезными бородатыми мужчинами.

"Добро пожаловать в Грозный! Здесь все для тебя!" — ободряет надпись на борту автобуса, который забирает пассажиров у трапа.

ht4.jpg Венера Галеева

Прямо за взлетной полосой — котлованы, строительная техника разравнивает огромные горы песка и щебня. Там строится новый аэропорт, и судя по масштабам раскопок, он будет огромным. А аэропорт действующий кажется крошечным: только зашел и тут же вышел. Вплотную к выходу — минареты мечети. Невольно ищешь глазами пункт обмена валюты и прилавок с местными сим-картами. Приходится постоянно напоминать себе, что ты в России.

Реальный Грозный сильно отличается от своей телеверсии из новостных выпусков. Ожидаешь увидеть эдакий "российский Дубай" с циклопическими зданиями, широченными проспектами и сплошным хай-теком в архитектуре. А в настоящем городе до сих пор видны следы разрушений, и в открыточные виды то и дело влезают активные стройки.

"Для кого строят — непонятно, — говорит наш гид. — Местные предпочитают жить на земле, а не в городских квартирах".

Фото: Венера Галеева

"На земле" — значит в собственном доме. Частный сектор, окружающий центр города, поражает воображение. Вот, где надо изучать архитектуру и менталитет. Дома-дворцы, дома-крепости и дома-хозяйства скрыты за высоченными заборами. Здесь не принято, чтобы фасад выходил на улицу. На редких довоенных заборах остались следы автоматных очередей. Все, что надо знать о хозяине и его доме, скажут ворота. На них не экономят. Отдать полмиллиона за ворота, как в Эрмитаже, а потом еще установить подсветку, направленную прямо на них — обычное дело. Постепенно понимаешь, что термин "чеченское барокко" — именно термин, а не ирония.

Прямо в центре Грозного, на огромной площадке на берегу Сунжи есть замершая стройка. Здесь еще к 2020 году планировали возвести 435-метровую башню Ахмат-Тауэр. Все важное и лучшее в Чечне называется "Ахмат". Местные не хотят рассуждать, почему стройка замерла, но не сомневаются, что рано или поздно небоскреб обязательно достроят.

ht10.jpg Венера Галеева

В Цветочном парке у подножия комплекса Грозный-Сити прижился только один вид цветов — петунии. Другие не выдерживают летней жары даже с современной оросительной системой. Цветочные арки выгнуты в форме сердца для эффектных фотографий. Но застать здесь целующуюся пару не выйдет. В пустынном парке, среди аромата петуний, понимаешь о Грозном кое-что важное. Обычно у каждого города, особенно туристического, есть собственная "волна". Поймав ее, сразу понимаешь, где находишься. Если на набережной пацан под гитару горланит "Владивосток две тыщи", или из кафе с открытой верандой пахнет горячим хачапури и "Изабеллой", или в каждом магазинчике — от автомастерской до модного бутика — хозяйничает кошка, — примерно понятно, где ты. В Грозном "волна" молчит. На улицах не поют, не танцуют лезгинку и не продают всякую всячину. Вокруг — дорого и богато, но атмосфера неподвижна, как схваченное льдом озеро. А чтобы понять, что там, подо льдом, маловато быть просто туристом.

ht11.jpg Венера Галеева

Хотя своя оптика у города и его жителей, безусловно, есть. На втором этаже мемориального комплекса славы имени Ахмата Кадырова — выставка живописи. Картина местного художника Саида Бицираева называется "Штурм" и заставляет подойти к себе ближе. Дворцовую площадь узнаешь со второго взгляда. А если присмотреться в третий раз, окажется, что никакой это не "Штурм". Толпа на картине движется не к воротам багрово-черного Зимнего, а вокруг колонны в центре площади. Зикр?

Фото: Венера Галеева

Ислам пронизывает местную жизнь от и до. В Грозном не курят на улице, потому что по правилам ислама нельзя курить при младших и при старших. Приходится искать такое местечко, где тебя никто не заметит.

В Грозном, да и во всей Чечне, не сорят. По очевидным причинам здесь не встретишь окурков или пивных банок, а если и случается бумажка на газоне, то это, скорее всего, фантик от шоколадки. И первый же прохожий, которые его заметит, нагнется, поднимет и донесет до ближайшей урны.

В Грозном не выгуливают собак. Здесь вообще не принято держать их в качестве питомцев. По исламу собака — животное нечистое, и если коснешься ее, надо совершать омовение чуть ли не в семи водах. Слишком хлопотно.

В Грозном не встретишь смешанную компанию из юношей и девушек, хотя и те, и другие гуляют "со своими" вполне свободно. Но наш гид говорит, что правила поведения для девиц становятся все строже: теперь, например, во время лезгинки не принято поднимать руки на уровень груди, выглядит нескромно. При этом на нас с подругой, одетых в одинаковые штаны, с непокрытыми распущенными волосами и жестами на уровне груди и выше, никто не глазеет и не показывает пальцем. Мы же туристки.

А перед входом в каждую крупную мечеть, где есть "балкон" для женщин, имеется и "гардеробная". Там можно прямо поверх одежды накинуть длинное платье и покрыть голову пришитым к вороту платком. Мечети не охраняют и не запирают на ночь — незачем.

Фото: Венера Галеева

А еще в Грозном никто ничего не забыл. Припоминают советской власти депортацию чеченцев в 1944 году. Соседям — отобранный выход к Каспийскому морю. Много и охотно говорят о двух чеченских войнах. Гуляя по проспекту Путина в центре, местные помнят пустырь на месте каштановой аллеи и ресторанов. На "грозненском Арбате", улице Эсамбаева, до сих пор не восстановлен после войны театр.

Фото: Венера Галеева

— Я во время первой войны сначала был в оппозиции, — говорит наш гид.

— А потом?

— А потом увидел, что оружие тем и этим выгружают из одной машины, и ушел, — говорит он.

Куда ушел, чем занимался, не спрашиваю.

— А как относятся в Чечне к Политковской?

— Много правды писала.

— А к Елене Масюк?

— Об этом ничего не знаю.

— А почему людей в девяностые похищали, а потом перестали?

— Так, наверное, спецслужбы, кто давал команду похищать, так же дал команду прекратить это дело.

Сегодня Чечня — "самая безопасная республика", как обозначено в нашем туристическом буклете. Машину, по словам гида, можно даже не закрывать. ДПС на улицах вооружены автоматами. Пять автоматчиков охраняют единственный в Грозном православный храм Михаила Архангела, собранный после войны из руин. Обычно вход в храм расположен прямо напротив алтаря, а здесь — слева от него. Объясняют, что это из соображений безопасности. Последнее вооруженное нападение на храм случилось в 2018 году. Иконы "Чудо Михаила Архангела в Хонех" и Царственные страстотерпцы уже были закрыты толстым стеклом и не пострадали. Но следы от пуль на стекле видны до сих пор.

ht21.jpg Венера Галеева

...В Аргунском ущелье есть место, где ледниковая река Меши-Хи впадает в Чанты-Аргун. Их воды не смешиваются.

Видео: Венера Галеева

За блокпостом Хачарой, там, где почти у самой границы с Грузией сходятся вместе три ущелья, на скале стоит город мертвых — некрополь Цой-Педе. Пешеходная тропа местами пересекает то, что в начале нулевых было окопами российских военных. В сложенных из плоских камней склепах до сих пор лежат незахороненные человеческие кости. Черепов почти нет — растащили. Некрополь никак не охраняется, хотя здесь же, у подножия горы, стоит погранзастава Мешехи. Даже возраст построек Цой-Педе толком неизвестен: датируют на глазок — с девятого по пятнадцатый век. Наш гид рассказывает, что в средние века сюда отправляли заболевших во время эпидемий. Если человек выздоравливал, он возвращался к себе в деревню, а если умирал, его тело клали на каменную полку в одном из склепов. Когда оно истлевало, кости просто сбрасывали в центр склепа, чтобы освободить место для следующих мертвецов. Мир живых от города мертвых отделяла стена, которая частично сохранилась до сих пор.

Фото: Венера Галеева

Наш гид отковыривает от кладки пригоршню зеленых мясистых розеток с усами.

— Камнеломка, — поясняет он. — У дома на альпийской горке посажу.

— Прям как в Швейцарии, — говорю я.

Тогда наш спутник достает телефон и включает видео с Шендеровичем*. Тот читает фрагмент своей книжки "Изюм из булки". Зимой 2000 года в чеченских горах командующий федеральными войсками генерал Казанцев сказал журналистам, что с них надо "снять по паре дней отпуска", потому что вокруг прекрасная природа, чистый воздух и практически Швейцария. "Лишь бы швейцарцы не вернулись", — цитирует Шендерович* ответ одного телеоператора. Кажется, это одна из любимых шуток нашего гида.

Он фотографирует нас "красиво" и убирает телефон в карман. Впереди еще много точек, где он расскажет, как встать, сесть или подпрыгнуть, чтобы снимки получились эффектными. А еще — качели над пропастью. Никаких страховочных тросов. Зато, прежде чем усадить на них, под тебя подстелят мягкий коврик. Безопасно. Но очень страшно, особенно с непривычки.

Видео: Венера Галеева

Венера Галеева для 47news

*признан иноагентом и внесен в соответствующий реестр Минюста РФ