Теракт объединил в соцсети более 36 тысяч и там же выступают против памятного храма. О конспирологии, где ее нет, о том, чем сегодня живут родные 224-х погибших в небе Египта, 47news рассказал исполнительный директор благотворительного фонда "Рейс9268" Александр Войтенко.
Петербуржец Александр Войтенко в авиакатастрофе 31 октября 2015 года потерял сестру и племянницу. С самых первых дней он связывал родственников, жертв теракта, чиновников и следователей. Общение проходило Вконтакте, где продолжается и сейчас.
- Сегодня вы уже не просто создатель группы в соцсети, а исполнительный директор целого фонда. Для чего он нужен?
- Фонд как юридическое лицо потребовался для решения множества вопросов — в первую очередь, финансовых и юридических. Так, организация "Прерванный полет" (благотворительный фонд, объединяющий родственников погибших в авиакатастрофе под Донецком — ред.) и "Союз спасателей" собирали дня нас деньги, которые надо было куда-то перечислять и как-то отчитываться о тратах. Кроме того, мы с первых дней понимали, что хотим увековечить память наших родных мемориалом и храмом. А в данных делах без юрлица тоже не обойтись. В совет фонда вошли шесть человек — родственников погибших. На наши собрания, которые мы проводим довольно часто, приходит от 30 до 60 человек. Но в целом, через группы Вконтакте и телефонную связь, мы охватываем 100% родных.
В попечительский совет фонда, среди прочих, входят Бедрос Киркоров и Анастасия Мельникова.
- Вы сами искали себе попечителей, или они находили вас?
- По-разному. Бедрос Киркоров сам на нас вышел. Как житель Новгородской области он воспринял произошедшее как личное.
Целями фонда, помимо увековечивания памяти погибших, является всесторонняя помощь родным жертв теракта.
- С какими проблемами пришлось столкнуться за год? Решен ли вопрос с компенсациями или суды неизбежны?
- Что касается компенсаций, то с самого начала возникла проблема выплат родственникам второго круга, например, бабушкам за внуков. Однако после волны недовольства и непонимания, в том числе в СМИ, вопросы стали решаться, с каждым из родных в итоге должно быть подписано мировое соглашение. Точечных проблем много, и в случае необходимости мы прибегаем к помощи юристов. Очень много наследственных дел, в которых без судов не обойтись. К сожалению, ряд семей трагедия не сплотила, а, наоборот, расколола. Наша семья, увы, не исключение. Мы судимся с биологическим отцом моей племянницы, который после гибели Алисы не только получил компенсацию, но и унаследовал часть квартиры моей матери. Я готов открыто об этом говорить, и если мы не добьемся правды по закону, то хотя бы обратим внимание общества на такого человека.
- Что было самым трудным за этот год в общении с чиновниками?
- Добиться места под храм, где также будет образован культурно-просветительский центр. Нам предлагали разные варианты — Авиагородок, Девяткино… Весной с инициативой построить храм на территории "Балтийской жемчужины" в Красносельском районе Петербурга выступил житель этого микрорайона. Он же предложил финансовую помощь. Родственники согласились. Однако потребовалось длительное согласование с властями.
- Накануне наши коллеги с "Фонтанки" сообщили, что эта идея не нравится жителям "Жемчужины", а наиболее активные выливают массу негатива в соцсетях.
- Для меня это очень удивительно. Эти "активисты" проявились буквально на этой неделе, несмотря на то, что о строительстве храма говорилось давно и большинство жителей нас все-таки поддержали. При этом внятных аргументов "против" нет. Есть какая-то ненависть к религии в целом, стремление видеть конспирологию там, где ее нет. Надеюсь, что в ближайшее время все споры разрешатся.
Освящение поклонного креста на месте строительства храма состоится в день авиакатастрофы, 31 октября. А накануне, 30-го, пройдет закладка камня на месте будущего мемориала "Сад памяти" на Румболовской горе во Всеволожске.
- Вы смирились с тем, что власти Петербурга не выделили место под мемориал на территории города?
- У нас нет претензий к городским властям. С самого начала нам шли навстречу и максимально корректно решали наши вопросы. Что касается правительства Ленинградской области, то здесь у нас полное взаимопонимание. Областные чиновники сами вышли на нас с предложением о размещении памятника во Всеволожском районе. Кроме того, во Всеволожске живет несколько родственников погибших, очень дружных, активных, инициативных. (Напомним, что в авиакатастрофе погибли 48 жителей Ленобласти — ред.)
Памятник будет создан по проекту группы студентов Санкт-Петербургского государственного архитектурно-строительного университета. Его выбрало профессиональное жюри. При этом ранее фондом был проведен альтернативный конкурс.
- Мнение профессионального жюри совпало с мнением родственников?
- Мы провели свой конкурс раньше, чем его провел областной комитет по градостроительству и архитектуре. Его инициатором стала дочь погибшей в авиакатастрофе — начинающий архитектор. Лучшие работы потом участвовали в конкурсе КГА. Проект победителей профессионального отбора родственники одобрили. Кроме творческой составляющей учитывалась и возможность реализации проекта, его стоимость, ведь финансирование проекта ведется из областного и всеволожского бюджетов.
Кульминацией памятных мероприятий в годовщину трагедии станет концерт Валерия Гергиева 5 ноября. Фонд не будет вести на нем сбор средств, а Гергиев не будет перечислять фонду свой гонорар.
- Некоторые петербуржцы недоумевают, почему концерт не будет благотворительным. Хотя бы для родственников погибших. Вы разделяете их возмущение?
- Ни в коем случае. Мы благодарны маэстро за то, что он нашел время выступить в память о наших близких. Мы его просили об этом, и он выполнил нашу просьбу. О благотворительности речь не шла изначально. Нам важнее память, а не материальная составляющая. В этом опять же нет никакой конспирологии.
В канун годовщины Следственный комитет продлил срок следствия по делу о крушении А321 еще на полгода.
- Следствие сохраняет контакт с родственниками погибших?
- Да, конечно. Раз в несколько месяцев в Петербург приезжает руководитель следственной группы, проводятся встречи с родственниками. Конечно, они проходят в закрытом режиме, и на них нам рассказывают только то, что могут. Для нас очень важно, что был подписан меморандум с Египтом о следственных действиях. До этого каждая страна шла своим путем. Египет должен признать свою ответственность и факт теракта и сделать все, чтобы такого больше не произошло.
- А что дальше?
- Год спустя я могу сказать, что время не лечит. За этот год мы потеряли шесть человек, их смерть так или иначе связана с гибелью их родных. Но мы, как это ни банально, должны жить дальше. Помогать друг другу. Мы уже как большая семья, где каждый друг за другом присматривает. И где один для другого психолог.
Беседовала Светлана Тихомирова,
47news