Рынок культуры начался с детективов огромными тиражами. С тех пор сыщик является любимым героем. На месте происшествия в 95-летие уголовного розыска сегодня трудно найти окурок. Отсутствие важной улики - опасный сигнал. Наподобие запрета морякам носить тельняшки.
Здесь всегда было накурено. Сыску вообще разрешались уставные вольности. Детектив никогда не козырял, не претендовал на пафос русского офицера, с внутренним спокойствием принимал звание легавого, а всех, кто ежедневно носит форму, называл цветными.
В день розыска, 5 октября 1985 года, меня, единственного молодого в отделе, заставили надеть лейтенантскую шинель и посетить поздравление в райкоме партии. Возвращался раздраженный по 7-ой линии Васильевского, а навстречу мне попался генерал-майор армии. Отвернув башню, я прошел мимо.
- Юноша, должен ли лейтенант отдавать честь генералу? - услышал я спиной.
- Извините, думал, что к операм это не относится, – конечно, это была дерзость.
Генерал рассмеялся: "Точно. У вас же сегодня пьянка". И добавил: " А что вырядился тогда?".
Вот такое нежное подмигивание субкультуре от самой консервативной системы.
За это сыск отвечал образом жизни. Уйти с работы в 19 часов, согласно КЗоТу, было поступком, равносильным заснуть при охране государственной границы. "Впереди идет ОУР - вечно пьян и вечно хмур". Этот слоган можно было бы нарисовать на выдуманном шевроне, как у морпехов США.
Доходило до религиозности.
Первый мой начальник розыска Канаев сразу зачитал "нагорную" проповедь.
"Опер не убивает людей;
Опер не торгует наркотиками;
Опер не прощает преступления против детей;
Опер не сдает осведомителей;
Опер не бьет задержанного, если тот в наручниках;
Если опер пообещал жулику, что отпустит – отпускай".
- Кури, - прервал он тогда заповеди, подтолкнув пачку "Беломорканала".
Помолчали.
- Пойми, всё остальное по ситуации. Здесь не просто. Здесь хари бродят лютые.
Пару дней назад я спросил у ветерана: "Чего так вяло молодые раскрывают?"
- Может, потому что выпивать разучились.
Недавно обошел почти всех руководителей Управления уголовного розыска Петербурга и Ленобласти. Так вот: во всех кабинетах курил, неудобно примостившись на подоконнике и приоткрыв ставни. Пепельниц у главных сыщиков больше нет.
Дело дрянь.
Как ортодокс держится лишь их начальник - Игорь Парадеев. Начинал с кармана, худой, лицо не гладкое. И овчарку может в кино сыграть и блатного. Каждое утро с Дегтярного на Суворовский пешком и сигарета за сигаретой до ночи. Если что, то мат - перемат.
А вокруг благолепие.
Пожарная безопасность и политкорректные тренды торжествуют. Правда, не понять, то ли в розыске ты, то ли в министерстве рыбной промышленности.
Если моряки станут говорить "плавать" вместо "ходить" или кОмпас вместо компАс - это ни фига не мелочь.
Скоро дойдет до пошлых вещей – начнут каблуками щелкать. Так недолго и до гавканья при приветствии старших, будто в казарме внутренних войск.
Задержанный через стол попросит папироску, а не курят. Сочтёт за неуважение. Какой тогда разговор. Какие к бесу души.
Мы же в кино смотрели. И Мегрэ, и Холмс, и Иван Лапшин, и Жеглов. Был, конечно, Знаменский - все лимонад "Буратино" пил. Ну, так он же следователь.
Аннулирован актив обаяние.
Препарируют уголовный розыск как лягушку. Ласты кверху. Скоро культурно заквакают.
Нам же ни детективов, ни уверенности в завтрашнем спокойствии.
Евгений Вышенков,
47News