Молодая, немедийная – она уже год бьется с системой в поисках подруги из Чечни. Ей летят отписки, ее задерживают. Сегодня она вновь вышла на акцию. 47news – о жажде надежды.

Последний раз 27-летнюю Седу видели на фото - она была на встрече в Грозном с омбудсменом Чечни по правам человека. С тех пор о ее судьбе – ничего. 47news поговорил с ее подругой Леной Патяевой, она посвятила себя огласке этого дела. Благодаря ей голоса поддержки прозвучали по всей России, но самое главное все так же остается в зоне радиомолчания.

Прошлый август стал фактически роковым для Лены Патяевой – ее подругу Седу Сулейманову задержали в Петербурге сотрудники полиции, а из отдела внезапно увезли домой, в Чечню. Седа официально была задержана по подозрению в краже украшений. Правозащитники объясняют: таким образом родственники часто пытаются найти тех, кто бежит от домашнего насилия. Через неделю друзья увидели Седу на фото - она была на встрече в Грозном с омбудсменом Чечни по правам человека.

photo_2024-08-22_15-47-00.jpg

В город на Неве Седа сбежала от семьи в Грозном в 2022-м. Официально работала в кофейне, но вскоре на нее вышли родные, потребовали вернуться. Она была против. Тогда ей удалось скрыться, помогли правозащитники. Ей предлагали выезд за пределы России, но она отказалась, хотела остаться в Петербурге. Здесь познакомилась со Стасом Кудрявцевым, решили пожениться. После похищения Седу стали искать друзья, связались с родными. Стас принял ислам, чтобы получить расположение родителей Седы перед свадьбой, - но это не помогло.

Вы ведете реально активную кампанию уже год, за это время много людей обратили внимание на историю Седы. Вы ведь немедийный человек. Как вы смогли все это вывести на такой уровень?

– Я действительно немедийная - не интересовалась ни новостями, ни общественной жизнью. Я хотела самоизолироваться от всего происходящего и жила исключительно частной жизнью. Все с нуля надо было делать.

Лена работает на стройке монтажником.

photo_2024-02-28_04-06-39.jpg Фото в материале предоставлены Леной Патяевой

Вы смогли организовать флешмоб по всей стране, об исчезновении Седы писали зарубежные СМИ. Но не гаснет ли интерес со временем?

– Мне кажется, что интерес к теме в целом беглянок с Кавказа, наверное, вырос. В случае Лии Заурбековой и Айшат Магомедовой, возможно, все так успешно разрешилось из-за этого.

Правозащитная организация "Марем" сообщала19-летняя Лия Заурбекова уехала из Чечни в Москву 13 мая. По ее словам, на нее оказывали давление, и она ушла из дома. Пока та находилась в столичном отделении полиции, "за дверью стояли родственники". В итоге девушке спустя четыре дня удалось выбраться в другую страну.

История 18-летней студентки Айшат Магомедовой развивалась стремительно. По данным "Марем", родственники увезли ее из Москвы в Дагестан 31 июля. Однако 8 августа ее отпустила семья.

- Общество было готово реагировать, как-то давить на официальные структуры, чтобы права этих девушек соблюдались. Наверное, наша кампания по поводу Седы этому тоже способствовала, - убеждена собеседница. - Наша история перешла в долгосрочный режим. По сути, мое участие во всей этой кампании началось не год назад, а с февраля этого года. Той осенью правозащитники сказали, что мое участие не требуется в СМИ. Тогда весь акцент был на Станиславе Кудрявцеве (женихе Седы). Потом я не увидела результатов.

А как ваши близкие относятся к тому, чем вы занимаетесь?

– Все действительно близкие мне люди меня поддерживают. Я не могу сказать, что каждый мой какой-нибудь знакомый в курсе обо всем. Понятное дело, что у родителей есть опасения. От друзей я вижу только поддержку. Благодаря их помощи я и смогла так долго всем этим заниматься. В критический момент мне оказывали и финансовую поддержку, когда я не всегда могла концентрироваться на работе.

Вам кто-то помогает сейчас из круга Седы? Друзья, ее жених Стас?

– Конечно, я далеко не единственный человек, кому Седа важна. Дело в том, что из-за определенных обстоятельств некоторые не могут светиться в СМИ.

- А жених?

- Что касается Стаса, то, что тут скажешь… В начале осени он сделал все, что мог. Он принял ислам, пытался контактировать с родственниками Седы, выступал в СМИ с видеообращением. Сейчас он уже не участвует. Я не могу придумывать того, чего нет.

- Вам самой было страшно?

- Насчет меня, когда я все это начинала – было сложно, очень страшно и эмоционально. При этом я ждала какого-то быстрого результата. Думала, может, меня посадят, или Седу освободят.

– Вас поддержали член Совета по правам человека при президенте Ева Меркачева и депутат петербургского ЗакСа Борис Вишневский*. И вы подавали заявления в разные ведомства. Как у вас общение проходит на этом уровне?

– В основном, получали одни отписки, - сейчас уже никаких бумаг не подаю. До этого все отправляла: осенью, зимой и весной. Обращалась к уполномоченному по правам человека Татьяне Москальковой и к главе СПЧ Валерию Фадееву (там такая была ситуация, что у него не было формы для связи, хотя у Москальковой, например, спокойно указана электронная почта).

После того, как Ева Меркачева подняла эту тему, журналисты "Газеты.Ru" сами позвонили Фадееву и спросили, что он думает по этому поводу. Он сказал: "Ой, ко мне никто не обращался, я ничего не знаю". Меня это очень сильно тогда зацепило, и я нашла способ отправить ему физическое письмо на почту… Мне пришла опять же отписка из администрации президента, хотя я писала не туда. Сообщили, что перенаправили то ли в Следком, то ли в МВД. Потом мне уже приходили оттуда письма.

Несмотря на то, что была куча всяких безумных отписок, в итоге получили позитивный результат. Следственный комитет Чечни все-таки завел дело. Проблема в том, что это не СК Петербурга, не СК России...

Как в случае со многими пропавшими, возбуждено уголовное дело по статье о покушении на убийство?

– Как я поняла, все-таки это называется дело об убийстве. Не в том плане, что ее обязательно убили, а на основании того, что она без вести пропала. Собственно говоря, уже пять месяцев – тишина. Я не являюсь потерпевшим, они не обязаны передо мной отчитываться. А потерпевшим формально они признали мать, которая вообще никаких заявлений не подавала и ничего не делала.

А от родственников после того, как ее увезли, тоже никаких вестей?

– С родственниками больше всего пытались контактировать Стас и его семья, еще осенью. Была попытка общения. Деталей не знаю, но там ничего не вышло. Несмотря на то, что он принял ислам, ему сказали, мол, "принял и живи". А к их дочери он якобы отношения не имеет. Сейчас они либо сим-карты поменяли, либо просто игнорируют.

Вы ездили в Грозный в качестве свидетеля. Можете про это рассказать? И почему Вы по месту жительства не остались, то есть в Петербурге?

– Думала, что в Петербурге получилось бы общение через испорченный телефон. Следователь бы взял показания, потом бы передал их в Чечню, – мне показалось, что это слишком формальная, бюрократическая история. Я думала, что приеду, посмотрю в глаза того, кто действительно ведет это дело...

– И какое у вас возникло впечатление? Что вы ожидали, и с чем вы встретились?

– Все, что я увидела, это просто вежливость, что за ней скрывается – я не знаю. Все было мило, а вопросы следователь задавал стандартные. Думаю, что дело зависит не от конкретного следователя, а грубо говоря, от его начальства. В случае с Айшат Магомедовой Бастрыкин взял на контроль, и все, – судьба человека решена. Есть шанс, что в какой-то момент кто-то сверху скажет. Моя надежда только на это.

Вы выходите на пикеты. В феврале стояли с плакатом у прокуратуры, на 8 марта тоже провели акцию. Встречались с полицией. Как проходило общение?

– С сотрудниками полиции все было максимально вежливо в моем случае. Достаточно формально. В первый раз мне сказали, что я нарушаю антиковидные нормы. Во второй уже говорили об организации "несогласованного массового мероприятия", но это ничем не закончилось. В суд не вызвали, штрафа не назначили. Не поняла, при чем здесь массовые акции. Мне объяснили, что я с листовками перемещалась с места на место – значит, уже массовая.

Ну вы же не размножились, пока ходили по улицам.

– Адвокат тоже не понял логику, но тем не менее. Соответственно, поэтому они меня задержали. Там речь шла, что, может быть, они даже суд экстренно организуют. В итоге просто двое суток продержали в камере и отпустили. По сути, в моем случае все было нормально. Еду и воду передавали, но теплые вещи – нет. Глобально никаких претензий не было. Один сотрудник мне даже сочувствовал. Простые сотрудники во многом понимают меня. А что касается начальства, вероятно, они тоже не стали совсем уж делать какой-то безумный инфоповод. Мне кажется, у них там тоже, наверное, сработало в голове что-то. Зачем мне давать 15 суток? Какой смысл делать мученика, у которого даже не политическое дело, а личная история?

Фото в материале предоставлены Леной Патяевой

А как на вас реагировали прохожие?

– Большая часть не хочет ни во что вникать. Кому-то было интересно, особенно во время первого пикета у прокуратуры. Прохожие шли мимо меня, шею сворачивали, но я всего час успела простоять. За это время ни один со мной не заговорил. Пообщались люди, которые вышли из здания прокуратуры: их интересовало, что за девушка, что за история. А так, - простые люди очень боятся влезть во что-то не то, даже увидев, что какой-то там пикет не про политику, а про другое.

На 8 марта я раздавала листовки. Мне кажется, что больше всего у меня их брали те, кто не понимал тему. Такие люди, наверное, думали, что там какие-нибудь скидки. Но были и те, кто начинал что-то расспрашивать, с сочувствием. Такое ощущение, что для большинства людей это было что-то из серии "негатива на праздник".

Накануне третьего пикета Лена рассказывала, что сильно не переживает, воспринимает все более рутинно: мол, готова к тому, что ее могут задержать, и даже более, чем на двое суток.

- Я надеюсь привлечь внимание, прежде всего – Следственного комитета. Если они увидят этот плакат и пикет, то возможно, кто-то из них решит, что действительно нехорошая ситуация... Сейчас тема беглянок перестает быть табу. Например, история Лии Заурбековой стала медийным событием, – о ней говорили все. Почему бы тогда не применить законность в деле Седы, - человек уже год как похищен, почти полгода идет безрезультатное следствие?

Лена снова пошла в пикет. Плакат - лаконичный, много текста не нужно. Но "Где Седа?" – конечно, написано крупно.

Беседовала Софья Новоселова,
47news

*Признан Минюстом физлицом-иноагентом и внесен в соответствующий реестр