О том, как работает современный глиноземный завод, подробно рассказал человек изнутри. Он, генеральный Голованов, на страхи отвечает масштабом. А может, и рудой.
В Ленинградской области продолжается широкое обсуждение проекта компании РУСАЛ по строительству глиноземного завода в Ломоносовском районе.
47news поговорил с генеральным директором завода "Бокситогорский глинозем" Анатолием Головановым. Он более 30 лет в отрасли. Был председателем комитета по промышленности правительства Ленобласти. Сегодня – куратор проекта, недавно был в составе делегации на китайский аналог Wenfeng. Планы подвергаются критике группы активистов из Соснового Бора, прогнозы общественников порой апокалиптичны.
- Как вы относитесь к радикальному протесту? РУСАЛ заочно обвиняют чуть ли не в создании риска уничтожения экологии Соснового Бора.
- Во-первых, планы строительства завода касаются в основном Ломоносовского района – где, как мне кажется, понимают значение проекта. Во-вторых, радикально настроена небольшая группа людей. В-третьих, приведу пример: в свое время против завода на Украине, в Николаеве, действовала похожая группа, называлась "СтопШлам". Та же технология, те же "пугалки", мифы и откровенное вранье. А закончилось все банальным экономическим рэкетом. РУСАЛ с ними судился и выигрывал – причем, подчеркну, в украинских судах.
- РУСАЛ часто говорит – сравнивать современный глиноземный завод со старыми нельзя. Но тот же метод Байера еще в Российской империи изобрели.
- На самом деле, в методе Байера – самом эффективном и максимально "щадящем" для окружающей среды – с того времени неизменной остались только основные химические формулы. С технологической точки зрения – он непрерывно совершенствовался и был адаптирован под сегодняшние реалии. На новых заводах используются гораздо более производительные и эффективные агрегаты. Если сравнивать, например, с заводами, построенными в 70-х, то современное оборудование занимает значительно меньше места, обладает гораздо большей производительностью. А предприятие работает на технологических решениях, заметно снижающих расход сырья и энергии, и радикально минимизирующих влияние на окружающую среду.
В Ленобласти уже год обсуждаются планы по строительству глиноземного завода в Ломоносовском районе. За основу планируется взять китайский завод Wenfeng. Недавно РУСАЛ приобрел долю в 30% в этом предприятии, получив доступ к новейшим технологиям глиноземного производства (завод в Таньшане – один из самых современных, а Китай - лидер отрасли: более половины мирового производства глинозема сосредоточено в этой стране).
- Что этот метод из себя представляет - если простым языком?
- Берем боксит, в нем содержится оксид алюминия, это полезный элемент. Измельчаем и смешиваем его с щелочным раствором. Затем смесь направляется в герметичные устройства, где под высоким давлением и при очень высокой температуре происходит "выщелачивание". Содержащийся в боксите оксид алюминия вступает в реакцию со щелочью, в результате чего формируется раствор с полезным элементом – и осадок, который станет отходом. Затем они разделяются и обрабатываются отдельно. В результате выделяется оксид алюминия (это и есть глинозем) и основной отход – красный шлам. В раствор добавляется известь, убираются примеси. Существуют модификации этого метода – высокотемпературная и низкотемпературная. Выбор зависит от качества руды и необходимых условий переработки.
- В чем разница?
- Высокотемпературная требует больших капзатрат, но снижает операционные расходы и улучшает эффективность извлечения алюминия. Это позволяет быстрее и эффективнее обрабатывать руду, что особенно важно при больших объемах производства. Низкотемпературное выщелачивание требует меньших затрат на строительство, но имеет более высокие операционные расходы.
- Бокситы в России добывают?
- Да, есть Северо-Уральское месторождение в Свердловской области и Средне-Тиманское месторождение в Коми. Каждое имеет свои особенности и проблемы, связанные с добычей.
- В чем проблема добывать российские бокситы и использовать именно их?
- Основные проблемы – это качество бокситов, доступность месторождений и ограниченность запасов. Добыча бокситов на Северо-Уральском руднике осложнена геологическими условиями – добыча ведется в шахте с глубиной более 1 километра. Добыча на Средне-Тиманском руднике проходит в сложных гидрогеологических условиях - обводненность. Объединяет эти месторождения – ограниченность и конечность запасов. Качество боксита – это прежде всего соотношение содержания полезного компонента и примесей. Очень важно, что качество боксита определяет не только эффективность производства, но и влияние на окружающую среду. В современном глиноземном производстве действует довольно четкая логика: возьмешь качественный боксит – сможешь применить метод Байера, он применим только для бокситов определенного качества. Тогда получишь минимальное воздействие на среду и снизишь расход энергии и сырья. Все новейшие заводы в мире сегодня используют именно метод Байера.
Голованов с отличием окончил физико-химический факультет Ленинградского технологического института. С 1992 года работает на "Бокситогорском глиноземе", прошел от технолога до гендиректора. Занимался организацией производства новых продуктов, отвечал за коммерческую и техническую службы предприятия. Был депутатом ЗакСа Ленобласти.
- Бокситам как руде - есть альтернатива?
- В России работают два завода по получению глинозема из нефелинового сырья по методу спекания. Однако, технология энергозатратна и велик риск увеличения воздействия на окружающую среду. Теоретически можно получать глинозём из любой алюмосодержащей руды, но это очень сложная технология, которая пока не реализована в промышленном масштабе.
- Как мы видели, на китайский завод Wenfeng бокситы из порта доставляют грузовики. Так себе картина, их же сотни.
- У них просто альтернативы пока нет, потому что нет железнодорожной ветки. И поскольку "плечо" доставки короткое, 25 километров, то использование большегрузов вполне логично. В случае, если ЛГЗ будет построен, бокситы будут поставляться по железной дороге. Кстати, в мире есть заводы, где руда доставляется закрытыми конвейерами длиной в десятки километров. Знаю, что государство предлагает "Венфенгу" эту идею и готово вложиться в такой транспортер.
- Сколько километров от порта Усть-Луга до возможной точки расположения завода?
- Сразу оговоримся: участок под строительство еще не определен. Ну просто сейчас такая фаза проекта, еще идут изыскания, затем будет ряд четко регламентированных государством шагов, основные можно посмотреть на сайте ЛГЗ. Но если предположить, что строить будем где-то в районе нынешних изысканий, то получается около 80 километров от места выгрузки боксита до переработки.
- Всех волнует вода. Не раз говорилось, что она – основной ресурс. Как будет осуществляться водозабор, какие варианты?
- Забора воды из источников на поверхности – реки, озера – не будет. Воду планируется брать из подземного месторождения. Оно расположено глубже любых артезианских скважин региона, около 200 метров. Сейчас идут изыскания, подземная вода – один из предметов исследования. В каждом регионе есть схема, где все водные источники расписаны по возможным объектам потребления воды. Так вот, на западе Ленобласти свободных источников поверхностной воды нет. Река Луга расписана под объекты в зоне порта Усть-Луга. Ближайший водный объект, откуда можно было бы взять воду, это река Нарва - 100 км по прямой, это нереально. В Роснедрах нам предоставили архивные данные, мы их обработали, и они предварительно подтвердили запасы. Но в советское время они не были разведаны подробно. Мы эту работу сейчас проводим. По предварительным данным, вода минерализована и не пригодна для питья, соответствует качеству технической.
- Требования к воде есть?
- Да, существует нормативная документация, регламентирующая содержание различных элементов, соединений, в том числе по микробиологии. Для доведения воды до необходимого качества будет проектироваться водоподготовка.
- Какой первичный объем забора и какое соотношение к тонне глинозема?
- Если усредненно, то на производство 1 тонны глинозема нужно примерно 1 кубометр воды. Мощность завода 4,8 млн тонн в год, соответственно, столько же нужно воды. Примерно 13,7 тысячи кубов в сутки.
- А сколько уходит в испарения?
- Будет зависеть от технологии, но проекта пока нет – говорить рано. Мы заинтересованы в минимизации - весь процесс направлен на сбережение влаги для повторного использования. Это, кстати, было наглядно видно на заводе "Венфенг".
- Система орошения на шламовом поле будет применяться? И что она собой представляет?
- Сеть распределенных труб. Похоже на противопожарную систему, методом мелкодисперсного распыления создаётся "воздушный туман".
- Давайте поговорим про отход завода, красный шлам. Какую площадь займет шламовое поле? Сколько будет шлама?
Красный шлам - основной отход глиноземного производства. Состоит в основном из соединений железа (этим обусловлен цвет) и песка. Содержит и остаточный алюминий, титан и редкоземельные элементы.
- Проекта пока нет, поэтому точно сказать невозможно. Способ хранения – ультрасухой, то есть перед размещением его отжимают пресс-фильтрами – но сохраняют чуть более 20% влажности. Такой шлам "не течет и не пылит". При переработке качественного боксита на тонну глинозема образуется примерно столько же шлама. Это, кстати, еще один аргумент в пользу переработки качественного боксита – иначе будет больше. Мощность завода - 4,8 млн тонн в год. После заполнения шламовое поле рекультивируют. При этом в проекте будет заложено строительство передела для повышения содержания железа в шламе для получения концентрата - сырья для металлургической и цементной промышленностей.
- Каков жизненный цикл завода? Чем он обусловлен - устареванием "железа" или технологии?
- Технологии можно модернизировать. Но "железо" на практике живет лет 50. Наступает период, когда построить новое дешевле, чем ремонтировать старое. Те же китайцы идут по другому пути - сносят ставшие неэффективными предприятия и строят новые. У них есть для этого компетенции и ресурсы.
- Для чего приобретена доля в "Венфенге"? Мы что, сами не можем построить?
- Здесь два разных вопроса. Первая причина партнерства – доступ к стабильному и экономически оптимальному источнику глинозема. Как известно, из-за геополитических событий РУСАЛ лишился заметной части своего глинозема. Пришлось покупать на рынке — дорого, но другого выхода не было. Теперь – часть потребности закрываем, получая необходимый продукт. Вторая – доступ к наилучшим на сегодняшний день технологиям производства. Касательно проектирования – да, скорее всего, проект будут делать китайцы. Они сегодня лидеры мировой отрасли. У нас на данный момент компетенций такого уровня, увы, нет.
- Какая будет локализация?
- Основное технологическое оборудование и технические решения - китайские. В том числе и программное обеспечение, базы данных, контроллеры, системы автоматизации. Собственно, китайцы это все и так сегодня делают для всего мира. К слову, я сначала не поверил, что у китайцев на заводе 98% программного обеспечения собственной разработки. Импортозамещение – насущная задача, и они показывают хороший пример – как делать свое и делать быстро.
- Вопрос к вам лично. Вы в глиноземном производстве с 1992 года - космический отрезок времени по нынешним временам. Когда вам предложили возглавить этот проект, вы рассуждали исключительно как технолог - или еще и видели риски с точки зрения общественного мнения?
- Было понятно, что масштаб проекта - колоссальный. Я таких заводов на тот момент не видел. Максимум на миллион тонн. Этот в пять раз больше. Да, некоторые люди воспринимают проект неоднозначно. Он действительно масштабный – и по размерам, и по значимости. При этом – есть же и плюсы. Известно, что там, где большая стройка - там начинается движение: инфраструктура, дороги, социальная сфера, приток высококвалифицированных кадров. Образно, "где стройка - там жизнь". Что касается моей кандидатуры, то не ожидал. Я, наверное, не самый крутой глиноземщик в компании. Но аргумент был следующий: ты в области всю жизнь, знаешь регион, плюс еще опыт административно-общественной работы. Я же был и главой Совета депутатов и работал в правительстве региона.
Беседовал Виктор Смирнов
фото на заводе - 47news