В суде продолжается битва экс-миллиардера за себя и свое. Она не видна, но полна страстей. 47news показывает изнанку процесса. Будет вам комедия.
— Александр Витальевич, когда на свободу планируете? — спросил я Александра Сабадаша в Смольнинском суде 6 апреля в перерыве.
— Скоро закончим. Больше держать нас нельзя. Будет интересно.
— Хорошо выглядите.
— Стараемся, спасибо, — ответил он из клетки.
Бывший водочный магнат и сенатор. Имя гремело в нулевые, сел в 2014-м. В марте отпустили на домашний арест, через 12 дней снова закрыли. Нынешнее дело о мошенничестве слушается полтора года. На скамье с Сабадашем два финансиста из банка "Таврический" — Сомов и Гаркуша.
Заходили они с челночного размера сумками. Не поверите — в них документы по делу.
Гурьба адвокатов, прокуроры, подсудимые — словно дети молодой мамы — судьи Анжелики Морозовой. Галдят, шутят, подкалывают. Процесс идет давно, сроднились.
— Наши жалобы не рассмотрены! — капризничают защитники.
— Да погодите, вы! — отмахнулась судья, попросив открыть окно нараспашку.
Я пошел и открыл. Тут мелькнула мысль — а вдруг сиганет. В зале — три человека, два из них журналисты. Вот так все бренно, никаких толп, как поначалу.
— Почему Сабодаш через "О" написан? — разглядывает жалобу Морозова.
— Ночью писали, — прогудело от адвокатов.
Сабадаш через "А" помахал: "Ваша честь, попить не успели". "Хорошо, перерыв".
Юный прокурор Сергей Сергеевич с лицом круглого отличника опоздал. "Здрасьте", — бросил он, как уверенный 11-классник на ЕГЭ. Фактурный адвокат в бабочке изящен, точно актер уездного театра. Поправляет седое каре, зевает. Рядом худая рыжая москвичка — многодетная мать, водит детей в Большой театр (не спрашивайте, откуда я знаю). Пытается спорить, поправляя оправу и челку. Прокурорша с мимикой утомленного персика периодически отводит взгляд от телефона.
Очаровательная Морозова почесала носик. Сабадаш почесал за ухом.
На барьере — томов пять дела Израйлита, его тоже годами слушает Морозова. "К вам не имеет отношения, любопытство излишне", — записала и меня в свою детвору строгая Анжелика Николаевна. А сама улыбается. Распорядилась убрать, пошутив: "Рано еще под сукно класть". Перерыв. Болтовня.
"Нам придется сегодня много смеяться? У меня наркоз отходит. Побочка". "А я хочу спать. Я очень ленивая". "Как-то защищал девушку-преподавателя, дала учебником ученику по голове". "Если погладить, то больше дадут". "А я в Томск летал". "Давайте наймем чтеца". "Можно напевать. Мой маленький сын пел алфавит как Борис Годунов". "Балет — идеальное средство от бессонницы", — присоединился прокурор-отличник. Тусуется с защитниками, попивая кофе.
Не знаю, как вы, но я в перерыве всегда иду в "Буквоед". Полистать, знаете ли, последние решения Пленума Верховного суда. Там заметил прокурора: он что-то тщательно выбирал. Как оказалось, в разделе школьных тетрадок.
— Я со всеми везде и ни с кем нигде, — говорит секретарь, открывая всем дверь после перерыва. Она смугла и точена, как внучка Чингисхана.
Начали.
Мягко ступает Морозова. Мантия идеальна. Защита начала допрос своего свидетеля — предпринимателя Улькина. С виду матерый, начинал в 90-х. Был дистрибьютором водки завода "Ливиз", принадлежащего Сабадашу.
Защита полагает, что его активы подверглись атаке. Завод забрали с оборудованием за миллионы евро, а Выборгский лесопромышленный комбинат преднамеренно ввели в банкротство, предварительно лишив Сабадаша контроля. Винят структуры группы "Онексим" миллиардера Михаила Прохорова и менеджмент Сабадаша.
— Когда познакомились?
— Был конец прошлого века. Офис на Мойке, — завел сагу Улькин.
— Что связывало?
— Работали со знакомства до ареста. Сабадаш любил показывать свои заводы, оборудование. Гордился. "Ливиз" был лидером в Петербурге и Ленобласти.
— А Лобанова чем занималась?
Татьяна Лобанова была простым менеджером, но неожиданно стала президентом "Выборгской целлюлозы".
— Трудно без юмора.
Судья вмешалась: "Давайте как есть".
— Аферистка, ошивалась.
— Ошивалась? — подняла бровь Морозова.
— Пыталась что-то спереть.
— А Гарри Иткин известен? — продолжила защита.
Финансист. Был правой рукой Сабадаша. После его ареста претендовал на активы.
— Да. Я воспринимал его как афериста, но только из Америки. Брал побольше за все, где не просили.
Сочно сказано.
Тут уже надзор вмешался, мол, за что он их так. "Мешали, жаловались Александру Витальевичу, что я и с другими работаю".
Морозова сложила руки и уперлась подбородком. Сабадаш уперся руками в решетку.
Дальше Улькина пытали по успешности "Ливиза": "В регионах был кратный рост. Но после ареста со мной перестали работать. Потом у них, видимо, финансирование прекратилось. Слышал, что после ареста многие пытались забрать имущество Сабадаша".
Экс-миллиардер внимательно смотрит, потирает висок. Сомов в очках вытянул шею, словно жираф. За ним, как в электричке, сидит Гаркуша.
— Вы регулярно рассчитывались с организациями Сабадаша?
— Конечно. С ним по-другому не проходит.
— А иначе что?
— Звонил, кричал, ругался, — до сих пор уважительно ответил коммерсант.
Они даже начали вспоминать прошлое, но Морозова мягко окоротила: "Я понимаю, что хочется поговорить...".
Тут скамейка прокуроров вышла из режима стелс.
— Сабадаш обсуждал с вами, на какие средства он строит целлюлозный комбинат?
— Во-первых, я к лесной отрасли вообще не имею отношения. Во-вторых, глуповатый вопрос. Как вы себе это представляете? Я спрашиваю Александра Витальевича, на какие деньги вы строите? — иронично ответил тертый Улькин.
— Он не понимает, о чем речь, — не выдержал уже Сабадаш.
Вряд ли прокурор понял разницу в весе фигур, но на всякий случай задал еще несколько вопросов про финансы, получил порцию сарказма и замолчал.
Морозова плавно поводила рукой с шариковой ручкой, Сабадаш прищурился.
— Они не понимают, — вздохнул он.
— Ну ладно вам, Александра Витальевич, мы за годы сами постигли алкогольный бизнес. Это было не просто, но мы смогли, — примиряюще сказала Морозова.
Улькина напоследок она спросила:
— Ваше отношение к некоторым фигурам повлияло на показания? Они правдивые?
— Конечно. А мне можно вопросы задавать?
— Кому? — удивилась Морозова.
— Вам.
— Нет, — рассмеялась судья.
— Повезло вам, — пошутил знатный свидетель и ушел.
— Ну, что ж такое сегодня, — с хорошим настроением сказала Фемида.
Кстати, у свидетеля Улькина все в порядке, уезжал на предпоследнем "Мерседесе AMG".
Дальше не так зажигательно. Математика, бухгалтерия. Но стало понятно про тетрадку прокурора: "Вы представляете, тут такие листочки с дырками, можно сразу в дело подшивать". Его восторгу не было предела. "Да ладно, спецзаказ для прокуратуры", — прикалывается адвокат. "Да нет же! Китайцы додумались, в "Буквоеде" купил, 230 рублей" - не нарадуется "отличник". "Ну да, такое у нас государство, тетрадки уже со школы под уголовные дела приспособлены", — донеслось с хохотом в ответ.
А напоследок жару дал банкир Сомов.
— Я хочу перечислить вам 3,5 тысячи операций из книги продаж ВЛК.
— Я поддерживаю, у нас миллиарды пропали, нужно всех перечислить, — упрямо сказал Сабадаш.
Повисла пауза, кто-то нервно засмеялся. Прокурор, как мог, отговаривал: "Не понимаю, зачем..." (На шесть вечера у него были планы, и не спрашивайте, откуда я знаю).
Морозова тоже попыталась провести психокоррекцию: "Я не настаиваю, но...". В общем, Сомов хоть и начал, но отговорили.
А мне в одном из перерывов судья сказала:
— Вы, (показалось — "дружочек"), не у Сабадаша должны спрашивать, когда ему на свободу.
Виктор Смирнов,
47news
Как полагает защита, по всем эпизодам, вменяемым Сабадашу, скоро истекут сроки давности. По четырем уже истекли. Есть вероятность, что скоро сага будет закончена. Но с учетом веса его соперников — не факт.