Статус иноагента может получить любой житель страны – достаточно лишнего доллара на счету. До "пятиминуток ненависти" ещё не дошло, но свобода слова уже не та, что была 30 лет назад. Тот, кто создавал основу для закона о СМИ, считает – надо бороться.
Каждый, особенно журналист, кто получит на день рождения денежный подарок из-за рубежа, может превратиться в иноагента со всеми вытекающими. 47news поговорил о положении дел с одним из авторов закона о СМИ, экс-министром печати РФ, главой президентского Совета по правам человека в 2010–2019 годах, экс-советником президента Михаилом Федотовым.
- Как считаете, нас с вами "иноагентами" скоро сделают?
- В этом ничего невозможного нет. Например, в прошлом году я получил 200 евро от Совета Европы в качестве вознаграждения за лекцию, которую я прочитал в МГИМО в рамках их совместной программы для государственных служащих высокого ранга. Вот вам и "иностранное финансирование". Закон построен таким образом, что Минюст обладает, говоря юридическим языком, "административной дискрецией". Это достигается путем использования формулы "лицо может быть признано". Это крайне опасно в любом нормативно-правовом акте, поскольку лишает граждан возможности понять, что можно делать, а что нельзя. Сравните с Уголовным кодексом: там же нет ничего вроде "убийством может быть признано причинение смерти другому человеку".
- Если переписать закон "чётко", вас точно накажут.
- Если норму об иностранных СМИ-иноагентах перепишут императивно, то я буду вынужден даже отказаться от зарплаты в родной Вышке, поскольку у нас есть большое количество иностранных студентов, обучающихся на платной основе. И когда ко мне будут обращаться за комментариями журналисты иностранных СМИ, а они все могут быть признаны иноагентами, я буду вынужден им отказывать. Иначе я попаду в пресловутый реестр иностранных СМИ-иноагентов. Но нынешняя ситуация хуже: я не могу знать, попаду я в этот реестр или не попаду.
- Какая цель в данном случае преследуется?
- Административная дискреция – очень удобный инструмент, который оставляет применение нормы закона на усмотрение правоприменителя.
- То есть цель – цензурная?
- Нет, цензура имеет точное определение в статье 3 Закона о СМИ. Это, скорее, рудимент феодального права. Феодал определял, хочет он воспользоваться правом первой ночи или не хочет. Здесь примерно то же самое.
- Вы удивились, когда дошли до "Дождя"* (внесен в реестр СМИ-иноагентов - ред.)?
- Во-первых, давайте уточним: телеканал "Дождь" - российское СМИ, зарегистрированное в Роскомнадзоре и действующее совершенно законно, а вот его учредитель и вещатель, ООО "Телеканал "Дождь", признан иностранным СМИ, выполняющим функции иностранного агента. Во-вторых, я ещё в 2012 году сказал, что, по тогда введённым нормам об НКО-иноагентах, вообще любое НКО можно было признать "иностранным агентом". Любое! Меня удивило бы, если бы ТАСС (государственное информационное агентство – прим.ред.) признали "иностранным агентом".
- Кстати, про государство. Тот факт, что в одиночные пикеты в защиту коллег к Лубянке вышли даже журналисты RT, о чём вам говорит? Двое суток потом сидел в полиции их журналист Илья Васюнин.
- Это говорит о том, что Васюнин – честный журналист. Больше ни о чём.
- RT после этого не рискует стать иностранным агентом в России?
- Полагаю, что административная дискреция в отношении RT сыграет в противоположную сторону. Давайте вспомним, для чего вводился вообще институт "иностранных агентов"? В 2015 году в закон о СМИ внесли норму, согласно которой все СМИ, которые получают денежные средства из-за рубежа, обязаны ежеквартально информировать об этом Роскомнадзор. Полагаю, задумывалось это как некая "доска позора". Но оказалось, что в этих списках можно найти немало государственных СМИ, что, кстати, совершенно нормально: с какой стати отказываться от дешевых кредитов или от законной оплаты своей информационной продукции.
- Констатируем законодательное покушение на свободу слова?
- На свободу массовой информации. Безусловно, налицо очень опасная тенденция.
- В Конституции же она осталась даже после "обнуления". Как быть?
- Нужно срочно менять в законе о СМИ всю эту юридическую чепуху. Сегодня это такой юридический лабиринт, в котором есть только вход и одностороннее движение. Обсуждают вопрос, как СМИ, попавшие в реестр, могут из него выйти. Да не могут они выйти! Например, программы "Дождя"* по подписке смотрят через интернет во всём мире. Сделать так, чтобы ни в коем случае не получить денег из-за рубежа, не может никто. Если кто-то знает номер вашего мобильного, то любой может перевести вам один доллар. Причём анонимно. Но от зоркого глаза контролирующих органов этот доллар не уйдет, и факт иностранного финансирования будет задокументирован. Идем дальше. "Дождь"* распространяет свои материалы, являясь при этом "иноагентом". Следовательно, распространяя свои собственные материалы, а вовсе не материалы других "иноагентов", телеканал продолжает распространять материалы, созданные СМИ-иноагентом. Если это не лабиринт, то что? Хотя я надеюсь, что хоть какая-то логика права будет внесена в этот юридический механизм. Например, давайте скажем, что, если СМИ систематически распространяет материалы иноагентов без маркировки, то это уже одно из двух обязательных оснований для включения в реестр "иноагентов". Вторым обязательным основанием может стать систематическое неуведомление Роскомнадзора об иностранном финансировании. В такой ситуации хоть какая-то логика будет прослеживаться.
- То есть вы поддерживаете тех физлиц-иноагентов, которые готовятся к процессу в Конституционном Суде? Главред "Псковской губернии", один из первых физлиц-иноагентов Денис Камалягин сообщал, что такой запрос в КС готовится.
- Я считаю, что по всем этим делам нужно доводить ситуацию до разбора в Конституционном Суде. Это абсолютно правильное направление. Жаловаться Минюсту на Минюст? Когда закон плохо написан, когда в нём нет логики, он может действовать только плохо. Вот в чём проблема. Недостатки закона и может выявить КС. Вспомните, с чего всё начиналось. Об этом и Владимир Путин говорил, и Мария Захарова. Это был наш ответ на недружественные действия американской администрации в отношении телеканала "RT-Америка". Можно было отреагировать? Можно. Нужно? Нужно. Как? В законе о СМИ сказано, что правительство России может установить ответные ограничения в отношении корреспондентов тех государств, где имеются ограничения для работы российских журналистов. Принцип взаимности допускает возможность действовать "зеркально". Американцы это бы поняли правильно.
- Так это и сделали ведь.
- Нет. Вместо этого придумали новую правовую категорию - "иностранные СМИ, выполняющие функции иноагента". И дали такое определение, что теперь иноагентом может быть признано любое иностранное СМИ. Ну, а потом в эту юридическую нелепицу вписали еще и физических лиц, и российские юрлица. Кого там только нет теперь!
- Сейчас хуже со свободой слова, чем 30 лет назад?
- Если смотреть на закон о СМИ 1991 года, то в момент его вступления в силу ситуация была гораздо лучше. Был рассвет свободы массовой информации и господствовала тенденция к ее расширению. Сейчас тенденция противоположная и единственное, что ей противостоит, - развитие новых информационно-телекоммуникационных технологий. Хотя одновременно такое развитие тоже несет свои угрозы и проблемы, но это уже другая тема.
- И всё равно это не цензура?
- Нет. У цензуры есть совершенно чёткое определение в статье 3 закона о СМИ. Нельзя всё называть цензурой.
- А если добавить модную приставку нашего времени, которую многие добавляют ко всему – "гибридная"?
- (Смеётся) Если хотите, называйте это всё "гибридной цензурой". Но мне как правоведу всё-таки не свойственны такие термины.
- Песков заявил, что признание "Дождя"* иноагентом с Кремлем не согласовывалось. Верите?
- Не могу это комментировать. Не знаю. Но подтверждаю, что СПЧ с 2012 года активно боролся против того, как законодатель извратил идею президента Путина о недопустимости использования НКО в качестве инструмента иностранного вмешательства в российскую внутреннюю политику.
- И СПЧ проиграл?
- Что-то отыграть удалось. Что-то нет. Мы всё время говорили, что закон – плохой. Но мы никогда не говорили: "отмените". Мы говорили, чтобы его изменили. В частности, чтобы там была не административная дискреция, а ясный императив.
- Это возможно, если есть запрос общества на это. Вам кажется, наше общество это понимает?
- Я надеюсь на это. Хотя я прекрасно отдаю себе отчёт в том, то в нашем обществе очень силён правовой нигилизм и связанный с ним правовой цинизм.
- Скажите, почему эти проблемы касаются не только журналистов? Многие реально не понимают, почему некоторые СМИ так вцепились в аналитику и освещение этих событий.
- Во-первых, потому что журналист работает не на себя, а на свою аудиторию. Его аудитория – 145 миллионов человек, чьи интересы он призван защищать. Второй момент. По этому закону любой человек, я подчёркиваю, любой, может быть признан иностранным СМИ, выполняющим функции иностранного агента. Иностранное финансирование можно найти у любого. Ну, например, человек работает на заводе. Этот завод производит товары, которые продаёт за рубеж, получая за это деньги от иностранного покупателя. Вот вам и иностранное финансирование. А дальше дома рабочий репостит сообщение "Дождя"*. Что он сделал? Распространил материал иносми-иностранного агента. Всё.
- Ответы представителя министерства юстиции на вопросы членов СПЧ, из которых понятно, что журналист может стать иноагентом, даже если его пригласили за рубеж в пресс-тур, коллеги чаще всего комментируют оруэлловским "1984". Антиутопия стала нормой?
- К Оруэллу имеет отношение то, как Сети и государство контролируют нашу жизнь, собирают наши персональные данные. Вот здесь действительно Большой брат следит за нами и днём, и ночью. Все эти системы распознавания лиц, концентрация персональной информации – всё этот приближает нас к Оруэллу. Увы, это глобальная проблема, и Россия не выпадает из общего тренда.
- Разве практика раздачи статуса "иноагент" всем, кому угодно, по "обращению госорганов" в Минюст, это не предтеча "пятиминуток ненависти"?
- Это немножко другое… Но от того, что это другое, оно не становится прекрасным чудом. У нас есть только один выход: действуем в правовом поле. Доводим дело до Конституционного Суда. С большим удовольствием выступлю в суде в качестве эксперта, который объяснит суду всю юридическую беспомощность данных законодательных актов.
Николай Нелюбин,
специально для 47news
*СМИ, выполняющее функции иноагента.