Заурядные ограбления почтовых отделений в Ленобласти столкнуло две власти: полицейское следствие и судейский корпус. Сотрудники правоохранительных органов не понимают почему подозреваемого в тяжком преступлении отправляют домой "есть блины", а судьи говорят, что они не рабы. 47news предположил о существовании новой тенденции и вспомнил о 30-х годах.

Главное следственное управление Главного управления МВД по Санкт-Петербургу и Ленинградской области 2 декабря объединило в одно производство серию дел о нападениях на почтовые отделения. Грабежи происходили на территории Всеволожского и Приозерского районов Ленобласти, а также затронули Курортный район Санкт-Петербурга. По версии следствия, до поимки, двое злоумышленников успели навестить шесть отделений ФГУП "Почта России". Добычей налетчиков стали денежные средства в размере около миллиона рублей. Полицейские указывают, что действия преступников резонансны, поскольку деньги предназначались для выплаты пенсий. Грабители не гнушались и личными средствами оказавшихся в поле зрения пенсионеров. Например, во время ограбления в городе Сертолово они отобрали у 73-летней пенсионерки только что полученные 8000 рублей.

Неизвестные действовали незамысловато, но агрессивно — с чулками на головах врывались в отделения почты и, угрожая оружием, требовали у сотрудников деньги. Вооружены были пистолетом и автоматом. Как выяснилось позже — самодельным. Начало "эксов" датируется маем 2013 года, а задержаны грабители были 14 ноября.

СЛЕДСТВЕННЫЙ ШОК

Но серия ограблений запомнилась не циничностью и деталями. После поимки предполагаемых грабителей, между следователем и судьей возникло явное недопонимание. Судья Всеволожского городского суда Сергей Римкевич 15 ноября отклонил ходатайство следствия о заключении подозреваемых под стражу и выбрал достаточно редкую в судейской практике меру пресечения. Между прочим, судья Римкевич известен тем, что вел процесс над главой администрации Всеволожского района Александром Соболенко и приговорил его к условному сроку заключения.

По решению суда, один из задержанных, Олег Венец был отправлен под домашний арест. Суд руководствовался формулировкой: одна только тяжесть преступления как таковая не является основанием для ареста. Также было указано, что 32-летний парень не привлекался к уголовной ответственности. Не работает, но помогает жене, частной предпринимательнице, живет по месту регистрации, заботится о малолетнем ребенке.

Следователь не сдался и, через два дня 17 ноября, предпринял попытку выйти в суд с ходатайством об аресте по одному из "почтовых" эпизодов. Но судья Римкевич остался непреклонен и принял решение аналогичное предыдущему. Венцу вновь было указанно сидеть дома. По словам следователя следственного отдела при ОМВД Всеволожского района Оксаны Онищенко, которая выходила в суд с ходатайством об аресте Олега Венеца, решение судьи стало для не не просто неожиданным:

- Для меня это был шок. В моей практике подобное впервые. Человека подозреваемого в серии вооруженных грабежей, отпускают домой, потому что его супруга якобы обеспечит должный контроль за мужем. Это при том, что по словам подозреваемого, перед совершением преступлений, он слышал в голове "голоса" - говорит следователь.

В заключение Онищенко отметила:

- Мы не сторонники того, что бы арестовывать за мешок картошки, но в этом конкретном случае преступление тяжкое и резонансное. Тем более, неоднократно повторенное. Я не вправе обсуждать решение соду, но следственной группе, которая несколько суток работала с подозреваемым, оно не понятно.

ДОМАШНЯЯ ТЕНДЕНЦИЯ

Решения судов, в которых фигурирует словосочетание "домашний арест" в отношении подозреваемых в совершении тяжких преступлений стали все чаще появляться в информационном пространстве.

Например, 25 ноября 2013 года в Василеостровском районном суде судья Юрий Грушевский удивил следователей Следственного комитета, тем, что вынес постановление о домашнем аресте подозреваемому в организации покушения на бизнесмена Марка Блазовского. Судья Грушевский, как и в случае с Олегом Венецом, руководствовался не сложившейся практикой, а Уголовно-процессуальным кодексом: сама по себе тяжесть предъявленного обвинения не может быть причиной ареста.

Также, можно вспомнить дело ресторатора Ильхама Алиева, который обвиняется в организации покушения на предпринимателя из Сертолово Леонида Колесника и убийства ресторатора Саркиса Петикяна. Всеволожский суд, рассмотревший 6 июня 2013 года ходатайство защиты Алиева, постановил: оснований опасаться, что обвиняемый может скрыться или оказать давление на следствие, нет. Алиев был отпущен под домашний арест. Тогда сотрудники Следственного комитета отреагировали также эмоционально, как и в случае Венеца: "Домашний арест в наших реалиях мало что обеспечивает. Мы считаем, что, получи Алиев такую возможность, он уже через день оказался бы вне досягаемости российского правосудия".

Отметим, что в случае домашнего ареста, фигурант отправляется домой со специальным браслетом на ноге, который оснащен модулем геолокации. Таким образом полицейские имеют возможность в режиме реального времени отслеживать местонахождение арестанта.

Интересно, что каждый раз Следственный комитет, несмотря на решение суда о помещении под домашний арест, тем не менее добивался своего, - подозреваемые попадали в следственный изолятор.

В случае с Олегом Венецом следствие реализовало свои намерения через следующую схему: после второго решения Всеволожского суда о помещении подозреваемого Венеца под домашний арест, к делу подключились полицейское следствие УМВД Курортного района Санкт-Петербурга. Дело в том, что один из своих налетов Венец совершил в поселке Песочное. Судья Сестрорецкого суда Александр Емельянов, в отличие от своего коллеги удовлетворил ходатайство следствия, и на основании "вновь выявленных обстоятельств" заключил подозреваемого под стражу. 19 ноября Олег Венец отправился в изолятор временного содержания в центре Петербурга, а 21 числа ему было предъявлено обвинение в разбое по части второй статьи 162 Уголовного кодекса РФ. Которая предусматривает, в частности, лишение свободы на срок до десяти лет со штрафом в размере до одного миллиона рублей.

У адвоката Олега Венеца Жанны Озеровой свое видение ситуации:

- Суд дважды выносил решение о помещении моего подзащитного под домашний арест. И каждый раз оперативники увозили Олега в изолятор. Я подала апелляционную жалобу на решение Сестрорецкого суда, в которой указываю, что Всеволожским судом были учтены все обстоятельства. Следовательно, в Курортный район увозить подзащитного не было никакой необходимости.

ВРЕМЯ, МЕСТО, УПК

Как правило, в случае когда судья отпускает подозреваемого под домашний арест, возникает две версии событий: либо материальная заинтересованность, либо столкновение личной позицией судьи со следствием. 47news решил взглянуть на ситуацию несколько иначе. По мнению редакции, эмоциональные взгляды на вышеописанные решения судов не всегда уместны. Фундаментом для них, является слово сочетание "тяжкое преступление". О том, что до рассмотрения дела по существу и обвинительного приговора суда, человек является только лишь подозреваемым или обвиняемым, обычно забывают.

По мнению редакции, причиной этого является наш менталитет и схематичное представление, заложенное еще с конца 30-х годов XX века: внезапный утренний арест - "воронок" - пропал человек. Только в наше время "пропал" означает, что попал в систему координат правоохранительных органов, а не исчез в лагерях. Отсюда конфликт в восприятии домашнего ареста обывателями и полицейскими: "злодея" поймали, привели в суд и, казалось бы "всем все ясно", но судья вдруг отправляет подозреваемого домой. При этом забываем о времени, в котором живем и Уголовно процессуальном кодексе РФ.

В то же время, мы не возмущаемся, когда видим повсеместную для голливудских фильмов картину: очевидного мафиозо суд отпускает под залог или под домашний арест, а тот удаляется на свою виллу.

При этом, истории когда арестованных по подозрению в тяжких преступлениях выпускали на свободу, у всех на слуху. Показателен случай жителя Любани Антона Труханова. В январе 2013 года он был арестован Тосненским судом по обвинению в убийстве и заключен под стражу. По истечении двух месяцев Труханов вышел на свободу, а в октябре перестал быть обвиняемым. Причиной этому послужило тщательное изучение Следственным комитетом первоначальной доказательной базы и прочих факторов.

Также можно вспомнить резонансный случай, когда Кировский городской суд Ленинградской области 19 июня 2013 года вынес постановление об аресте жителя Таджикистана Музафара Юсупова, подозреваемого в похищении и убийстве 7-летнего Паши Костюнина. Мальчик пропал в 2011 году города Отрадное Кировского района Ленобласти. Тогда эксперты оценивали арест Юсупова больше в контексте ситуации, когда надо было кого то брать, а не с точки зрения достаточности доказательств.

По сведениям 47news, в скором времени следствие планирует его освободить из под стражи, оставив в статусе обвиняемого.

ЦИВИЛИЗОВАННЫЙ КУРС

Тенденцию к изменению позиции судей относительно заключения под стражу, можно сравнить с изменениями в журналистской среде. Если еще пять лет назад СМИ позволяли себе давать в номер заголовки типа "Арестованы грабители банков", то сейчас скорее встретится вариант: "Задержаны подозреваемые в ограблении банка". По словам юриста в области медийного права Яны Корзининой, соблюдение журналистами правовых норм налицо:

- Что бы не говорили об отсутствии в России правового общества, но подвижки в соблюдении "Закона о СМИ" значительны. Например, явно больше стали уважать авторское право. В частности, это обусловлено тем, что раньше средняя сумма по искам к изданиям составляла в среднем 5-10 тысяч рублей, а сейчас доходит до полумиллиона. Правовая культура растет и за счет роста количества подобных исков. Сейчас журналист несколько раз подумает перед тем как писать непроверенную информацию или неверно идентифицировать героя статьи. Например, назвать задержанного обвиняемым или виновным.

Если предположение редакции верно и мы находимся в переломной точке судейского правосознания и соблюдения закона, а не шаблона, то через некоторое время люди станут нормально относится к фразе судьи: "домашний арест". Естественно, последними кто будет в этом ряду, это полицейские. По словам одного из оперативников, принимавших участие в задержании Олега Винеца, ситуация когда задержанного отпускают домой ненормальна:

- Такого в моей практике не было, и с чем связанно такое решение суда мы не понимаем. Работали по Винецу с момента первого ограбления, в мае 2013 года. Нашли, задержали в суд, а его домой отправляют. Это при том, что на ограбления он шел с патроном в стволе и запасным магазином для автомата. Рано или поздно это закончилось бы плохо. При этом ему инкриминируют шесть эпизодов. Не мое дело комментировать решение суда, но по нашему мнению это ненормально когда такого типа отпускают домой блины есть.

НОРМАТИВЫ 20-Х

Понять полицейских вполне возможно. Во-первых, итогом своей деятельности, зачастую сложной и трудной, сотрудники правоохранительных органов считают арест подозреваемого. Во-вторых, известно, что в документах для внутреннего пользования с 20-х годов по сей день полиция, задержав подозреваемого, употребляет такое слово как "изобличен" и даже словосочетание "полностью изобличен". По мнению редакции, это в полной мере отражает установку полиции. И понятно раздражение полицейских, когда решение суда не соответствует схеме "пойман, значит виновен".

МНЕНИЕ СУДЬИ

По словам бывшей судьи Натальи Никоновой, которая проработала в городском суде Санкт-Петербурга более 30 лет, существует определенная философия судейской работы:

- Решение об аресте, судья выносит основываясь на субъективных категориях. Это больше из области психологии нежели права. В этом и проявляется независимость суда. Судья принял решение и настоял на своем. Дело во внутреннем ощущении. Судья внутри либо свободен, либо раб обстоятельств. Что же касается недовольства полиции, то они забывают о двух вещах: только суд является правоприменительным органом и может решать кто виновен, а во вторых, о том, что существует презумпция невиновности - до вынесения приговора человек невиновен.

В заключении Никонова резюмировала: "В истории Олега Венеца показана идеальная конструкция на искаженном примере".

Справка:

При решении вопроса о применении в качестве меры пресечения заключения под стражу необходимо учитывать основания, указанные в статье 97 УПК РФ, а именно: данные о том, что подозреваемый, обвиняемый может скрыться от органов дознания, предварительного следствия или суда, продолжать заниматься преступной деятельностью, угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу. Указанные обстоятельства должны быть реальными, обоснованными, то есть подтверждаться достоверными сведениями.

Решая вопрос о заключении под стражу, суду надлежит также учитывать обстоятельства, указанные в статье 99 УПК РФ, например тяжесть преступления, сведения о личности подозреваемого или обвиняемого, его возраст, состояние здоровья, семейное положение, род занятий и другие обстоятельства.

Виктор Смирнов, 47news