На самом многонациональном рынке двух регионов - "Апраксин двор" - турок Юнус работает последний месяц. После вопроса полиции "вы зачем самолет сбили", он решил вернуться на родину. Из Петербурга за ним последует русская жена.
"Если нас здесь не хотят, мы уедем", - эту фразу повторяет наш собеседник Юнус, когда речь заходит о сбитом на прошлой неделе российском самолете в Турции и санкций против его родины. Он и его жена Юлия фактически сидят на чемоданах.
Это 47news к тому, что первого января гражданам Турции запретят работать в России. Но уже за месяц до Нового года в посольстве заявляют о травле турецких граждан. А в Ленобласти и Петербурге их, по данным ФМС, 32 384 человека.
Напомним, в связи с крушением российского самолета турецкими ВВС 24 ноября, президент Владимир Путин ввел санкции против Турции. Среди новых запретов – принятие на работу турецких граждан. Санкции вступают в силу с 2016 года. Однако с начала обострения российско-турецких отношений с посольством Турецкой Республики связались несколько десятков человек, которые пожаловались на давление со стороны российских властей.
Турция – не поставщик трудовой силы, как, например, республики Центральной Азии или Кавказа. Контингент в регионе разнообразен – от строителей до студентов. 47news нашел одного из них, чтобы узнать, как жизнь простого турка изменилась за последнюю неделю.
На рынке "Апраксин двор" найти выходца из Турции оказалось непросто. "Нет, здесь только афганцы и азербайджанцы. Попробуйте сходить на ряд сувениров", - советовала продавщица в небольшой галерее картин. Турецкого ряда не оказалось, зато разноязычная толпа при упоминании морской державы принималась жаловаться на задержку товаров. "Мы сейчас груз не можем получить, фуры задержали", - сообщила девушка из Таджикистана, хозяйка магазина женской одежды.
Наконец, на втором этаже одного из торговых домов журналиста провели по узкому коридору в магазин занавесок и тканей. У стола с китаянкой рассчитывался седовласый жилистый мужчина с усами и легким азербайджанским акцентом. Дорогие брюки, бледно розовая рубашка и аккуратные усы выдали в нем владельца лавки.
"У меня тут работают двое турков, но они скоро уедут. Из-за санкций и самолета их постоянно оскорбляют, а Юнуса вот вообще на прошлой неделе полиция арестовала просто так. Как этот самолет связан с обычными людьми?", - далее Ариф углубился в политические размышления о несправедливости внешней политики России.
Сам Юнус, 30-лений смуглый парень с волнистыми волосами в свободном коричневом свитере общался с клиентами, делал замеры тканей, то и дело исчезая в глубинах завешанных занавесками комнат. Невысокий и полноватый, он удивительно шустро бегал по помещению, что-то записывал в тетрадь, говорил по телефону.
Ариф продолжал рассуждать про незаслуженные притеснения граждан Турции. У завешанных стен стояли три пожилые покупательницы в однотипных вязаных беретах. Одна из них негромко пробормотала: "Правильно! Их президент-то даже не извинился за самолет". Тут и Юнус отвлекся.
"Меня держали 12 часов в отделении. Не давали воду, не выводили в туалет. Я говорю, за что? А они мне – зачем вы русский самолет сбили?", - вмешался турок в коричневом.
Диалог вылился в перепалку, женщины решили не усугублять и спешно удалились.
Приняв заказ от очередного посетителя, пышноволосый провел журналиста по узкому проходу между драпировками, кружевами и тюлем в тесную каморку. Чайник, рулоны тесьмы и пустые бутылки на подоконнике закрывали половину окна. На стенах висели куртки и бижутерия на продажу. Круглолицый турок спешно установил миниатюрный раскладной стульчик, а сам примостился на столе.
30-летний Юнус родился в старинном мультикультурном городе Адана, что на юге Турции у Средиземного моря. В юности он переехал в Анталию и стал работать диджеем в отелях, продавал свои диски за 20 долларов и шабашил в магазине тканей. Доходами был доволен, выходило три тысячи долларов в месяц - для Турции более, чем достаточно.
Шесть лет назад, в одну из рабочих ночей в отеле он встретил Юлю, свою будущую жену. Жили вместе в Анталии, потом в Стамбуле. Девушка убедила его переехать в Петербург. Там они и поженились через два года после знакомства.
"Турчанки привыкли сидеть дома, а русские девушки хотят работать. Юля просила переехать в свой город для этого. Я решил, что он пожила в моей стране, теперь моя очередь следовать за ней", - собеседник смотрел в окно и пытался сдержать улыбку.
Первые три года он работал на стройке за тысячу долларов, а после кризиса стал возить занавеси из Москвы. Не без помощи родителей накопили с женой на квартиру.
В одну из таких поездок в Москву в пятницу, 27 ноября, его задержала полиция. "Я выходил со склада и сразу понял, что они меня сейчас позовут. Я достал документы. Они даже внутрь не заглянули. Сразу обрадовались, когда увидели обложку турецкого паспорта. Сказали, "о, турка поймали". Я им говорил, что у меня есть разрешение на проживание, а они в ответ: "зачем вы русский самолет сбили?". Кто я? Депутат или министр, чтобы меня об этом спрашивать? У меня есть разрешение на временное проживание, все документы в порядке…", - турок мог вспомнить каждую деталь его задержания. Больше всего его возмутило даже не задержание, а обвинение его в причастности к крушению самолета.
Однако Юнус несколько раз повторил, что прекрасно относится к многочисленным русским туристам, так же как и турецкие власти. "Полиция их только печеньками угощает. Мы как… братья", - подобрал слово турок, - "были", - исправился он.
Сами же россияне, никак не изменили свое отношение к нему. С его слов, к нему периодически звонят знакомые и выражают слова поддержки, ругают санкции и обещают, что никто к нему хуже из-за самолета относиться не будет.
Но уехать все же решено – сначала к родителям в Адану, а потом в Анталию – начинать все с начала, диджеем в отелях. "Только квартиру жалко, столько зарабатывали на нее. Но мы такой народ, если нас здесь не хотят, мы уйдем. В Турции тоже неплохо живется".
Анна Яловкина,
47 news