На адресах по поводу 23 февраля не хватает смысла - знаков карточных мастей. Пики и Крести. Гусарское или похоронное. Ведь защитники отечества – те, чья работа готовиться убивать за страну и возможно быть убитым. Остальным нужно тихо выйти из строя и сдать поздравительные открытки. А на войне меняется все, в том числе и армия. Пресса, как правило, об этом не говорит. Ни там, ни здесь.
Армия отличается от армии на войне. Мирная – она побатальонно стройна. Часто штатские над ней по-доброму иронизируют. Не то, чтобы на войне хамоватые офицеры пристают к горничным, просто там они попадают в другое измерение. Оно отличается, как лекция в зоологическом музее от поступков чужих в одноименном американском фантастическом блокбастере. А неожиданные человеческие зарисовки с боя убедительнее телевизионных сюжетов.
- Воюют ли на Украине армии? – спросил я своего знакомого Сашу, когда он заехал ко мне в гости.
Приятеля я знаю еще со времен работы в розыске. Он побывал в "пермской" группировке, посидел чуток, последние годы зарабатывает мелким субподрядчиком на объектах комитета по строительству правительства Петербурга. Живой, бывалый, не чурается лично разгружать арматуру. Может устроить дебош в кафе, но готов один против пятерых за чужую девушку встрять. Короче, не пропадешь с ним, но горя хватишь.
Когда загорелось у соседей, он почуял. Нырнул в интересный и опасный мир. А потому что скучно. Но хозяйство не кинешь. Так что раз месяц гоняет туда на своем Хаммере, на недельку. Подзарядится и обратно на асфальт.
- Мало там профессиональных военных. И с той и с другой стороны солянка. Оттуда стреляют какие-то таксисты из "Айдара", видел мертвого араба. На этой стороне наблюдал чеченцев Кадырова, бывшую братву. И там и там, разумеется, есть идейные, но если всех друг напротив друга построить – зрелище будет не для слабонервных. Кто говорит националисты, кто ополченцы, кто – сброд.
Потом мы поговорили еще немного, потом еще. И, наконец, я поймал историю.
- Вот, смотри – сидим в одном конце пустой пятиэтажки, на втором этаже. Вроде на пятом украинцы. Стекла везде выбиты. Все слышно. Какую-то жратву готовим. Кстати, в консервы с гречневой кашей перестали тушенку закладывать. Могу привезти. Один из нас вышел на лестницу, а те как жахнут сверху очередью. Возвращается, говорит, "совсем о…ли!". Наш старший вспыхнул, выскочил из квартиры и кричит: "Совсем о….ли!". Один наш рядом: "А что с ними разговаривать. Шмальни чем-нибудь тяжелым". Он: "Нет, всегда надо разговаривать".
Встретились на третьем этаже: "Вы – чо, да вы – чо?!". Текстовка такая примерно: "Ты что клювом своим мне в лицо целишься?! Ты что-то мне предъявить хочешь?!". Те: "А не много на себя берете? Жало не жмет?". Чуть до рук не дошло. Потом успокоились. А могли пальбу на стреле устроить. Зашли к ним. Посопели, побурчали, потеплело. Мы у них еще гранат прикупили. РГД – триста гривен, это два доллара.
Потом случайно узнали, что один из них из прошлого. В Крыму была такая группировка – "башмаки". Так вот их один бригадиром был. Потом стал старшим по таксистам во Львове. Теперь здесь подъедается. Ну и мы, мол, за "пермских" в девяностые слышали? Мобилами обменялись.
Я все пытал собеседника, зачем это ему? В конце концов, он точно сформулировал: "А зачем здесь ссориться, когда можно - там". Можно с поправками сравнить со склочницей. Зачем в своей коммуналке скандалить, когда пошла в магазин и в очереди устроила ссору.
Но это все не армия. И их с 23 февраля как-то смешно поздравлять, хотя порохом разит. И мы – штатские, зачем-то принимающие поздравления, подавно не армия.
Евгений Вышенков, 47news