В Светогорске из окна выкинули диван. Добрая, смешная новость напомнила о крушении советского либерализма в отдельно взятом отделе милиции. Только тогда летало другое. После чего я изменил подход к трудновоспитуемым.
В год становления Михаила Горбачева на пост Генерального секретаря ЦК КПСС, заведовал я несовершеннолетними оболтусами на Васильевском острове.
Их штабом являлось общежитие ПТУ-37 на Гаванской улице. Там ковались уличные кадры, оттуда шло их победное шествие по Гавани, там планировались набеги на ларьки "Союзпечати".
В общежитие не боялись заходить только оперативники УгРо.
Мучаясь с выходцами из этой молодежной банды, я размышлял, как обустроить мир к лучшему.
В этот момент мы случайно прижали ответственного работника советской торговли. Его нарушения тянули на выход из рядов тех, кто работал бы в ресторане, даже если бы ему зарплату не платили вовсе.
Когда товарищ взмолился, неожиданно для себя я ему и предложил исход.
Алгоритм был прост: он за свои шиши покупает цветной телевизор в общежитие, а я забываю, что есть отдельные недостатки в его точке общепита в период развитого социализма.
Бармен оказался со словом. Он тут же принял условие и утром на следующий день, грузчики внесли предмет досуга в здание. Цветные телевизоры, как и все остальное, тогда было дефицитом, так что скромный буфетчик заплатил цены три при учете скорости.
То есть за 500 рэ (для молодых: зарплата начинающего инженера тогда редко превышала 115 рэ).
Вечером я отправился в общагу. Чтобы увидеть на себе восхищение, помноженное на уважение.
Миг могущества мне не достался.
Как раз в тот момент, когда я подходил к девятиэтажному, белого кирпича строению, раздался скрип двери на лоджии. Тут с шестого этажа вылетело нечто большое.
Звук разбитого меня насторожил. Подойдя на расстояние вытянутой ноги к месту падения, мне показалось, что на асфальте разбросаны осколки моей благотворительности. Это если не считать, что беседа с задержанным тянула на статью.
Все же к ребятишкам я заглянул.
Опрос показал, что примерно час телик они глядели. А потом кто-то предложил его кинуть. Да сверху.
Начинание изжоги ни у кого не вызвало.
Поинтересовавшись, на кой, я получил сказочный ответ: "А, чо?!".
- Ну, ты дурак… , - прокомментировали хором мои коллеги в уголовном розыске, когда я им чуть позже рассказал историю.
Они имели ввиду, что на 500 рублей мы долго могли гулять.
Я согласился и с тем, и с этим и пришел к выводу, что что-то в моем взгляде на воспитание юных трудящихся надо подвинтить.
Нельзя сказать, что я начал их бить, но лупить я их стал нещадно, системно, да в разных местах.
И вскоре заслужил нужное к себе отношение.
Парни начали здороваться за десять метров, а когда им делал замечание во дворах, мол, не надо пиво с портвейном смешивать, то часто добавлял: "Бегом!".
И, знаете, команды выполнялись как в воинской части внутренних войск.
Так с телевизором разбились мои романтические представления о детях.
Да и вообще.
Евгений Вышенков, 47news