В Ленинградском областном суде собираются разговаривать с журналистами по телефону только после того, как те назовут номер своей аккредитационной карты. Известный адвокат Новолодский считает такие меры безопасности антиконституционными, а 47news нашёл в них технические недоработки.
261745-14, приём
- Алло. Это Ленинградский областной суд?
- Да, я вас слушаю.
- Вас беспокоит журналист 47news. Я хотел спросить…
- Назовите, пожалуйста, ваш персональный код доступа
- Простите, забыл. 261745-14, Шмелёв.
- Спрашивайте, 261745-14…
Нам кажется, что таким скоро будет общение между журналистами и работниками Ленинградского областного суда. Во всяком случае, такое впечатление сложилось после разговора с пресс-секретарём суда Виолеттой Буравлёвой. Журналист хотел выяснить мелочь – вступил ли в законную силу один приговор, а Виолетта Буравлёва сообщила: с журналистами она теперь будет разговаривать только после того, как те аккредитуются.
И предложила ознакомиться с вывешенным несколько дней назад на сайте суда "Положением об аккредитации представителей средств массовой информации при Ленинградском областном суде". Документ из многих страниц начинается с фразы о том, зачем аккредитация нужна. Оказывается, для "получения объективной и достоверной информации о деятельности суда, а также для распространения в обществе информации об осуществлении судом правосудия путем разрешения дел, отнесенных к его компетенции" и для "создания необходимых условий для работы журналистов в порядке, предусмотренном законодательством…"
Возник логичный вопрос: что же даёт аккредитация, если всё настолько строго, что с не прошедшими процедуру даже разговаривать не хотят? В "Положении" об этом подробно написано:
- Беспрепятственно проходить в здание суда, проносить техническую аппаратуру, для производства аудио-, видео- или киносъемки, звукозаписи, при этом, по требованию сотрудников охраны суда (службы судебных приставов), предъявив ее для осмотра при входе.
- Получать информацию о предстоящих заседаниях, совещаниях и иных мероприятиях, присутствовать в зале заседаний при открытом разбирательстве дела, делать при этом письменные заметки, вести стенограмму и звукозапись, с разрешения председательствующего – производить видеозапись.
- В зависимости от характера и сложности запрашиваемой информации (информация открытого или ограниченного доступа) она может предоставляться:
- по телефону;
- непосредственно при устном запросе журналиста (с обязательным предъявлением редакционного удостоверения или аккредитационной карточки, удостоверяющих личность и полномочия журналиста);
- по письменному запросу руководства редакции.
- Обращаться с письменным заявлением за содействием в организации встреч, бесед с председателем Ленинградского областного суда, его заместителями, руководителями подразделений, представителями судейского сообщества...
- Осуществлять свою профессиональную деятельность в перерывах между судебными разбирательствами.
- В исключительных случаях, с согласия председателя Ленинградского областного суда и при наличии письменного ходатайства руководства редакции, аккредитованный журналист может ознакомиться с материалами завершенных судебных дел…
К этому внушительному списку стоит добавить: в соответствии с действующим законодательством, всё то же самое имеет право делать любой гражданин – и ему совсем не обязательно быть журналистом.
Поправка на разгильдяев
Мы попытались уточнить: зачем специально ходить в здание суда, приносить туда свои фотографии и персональные данные (требуется всё, вплоть до адреса регистрации). Очевидно, чтобы получить то, что и так положено.
Оказывается, нюанс есть. Виолетта Буравлёва собирается отвечать на вопросы журналистов по телефону только после того, как журналист назовёт номер своей аккредитационной карты. Иными словами, её надо всегда иметь перед глазами – ведь номер может быть длинным, который так не запомнишь.
Невольно возникают ассоциации с автомобильными номерами: за несколько тысяч долларов можно повесить на бампер своей машины какой-нибудь "888" или даже "777", не говоря уж про "ООО" и "ОСА". Корреспондент 47news обязательно попробует выяснить у Виолетты Буравлёвой: какие в данном случае имеются варианты?
Кроме того, нас беспокоят некоторые недоработки системы. Понятно, что Ленинградский областной суд – это серьёзное ведомство, утечка информации из которого исключена. Но мы, журналисты – разгильдяи. Любой может потерять в конце рабочего дня бдительность и случайно показать аккредитационную карту какому-нибудь представителю какого-нибудь преступного сообщества. Представляете, что будет, если оргпреступность заранее узнает точную дату очередного судебного заседания, прикрывшись номером аккредитационной карты журналиста?
Поэтому мы предлагаем руководству Ленинградского областного суда позаботиться о том, чтобы у Виолетты Буравлёвой была установлена специальная аппаратура, способная соотносить номера аккредитаций с журналистскими голосами. А пока этого не произошло, мы попросили прокомментировать ситуацию заместителя председателя Адвокатской палаты Санкт-Петербурга Юрия Новолодского.
- Мне представляется это ограничением судебной властью свободы слова под предлогом аккредитации. Когда проводится ограниченно публичное мероприятие – какая-нибудь конференция, например, – там можно вводить аккредитацию. А суд – по сути своей публичное заведение! Те случаи, когда аккредитация корректна и допустима, существенно отличаются от случая с Ленинградским областным судом. Судебная деятельность публична, за исключением случаев, предусмотренных законом. А всё, что связано с публичностью, может быть ограничено только законом. А самостоятельная деятельность судов или других учреждений, направленная на ограничение публичности – антиконституционна, - заявил известный адвокат.
Стоит добавить, что, по мнению Юрия Новолодского, суды вообще не должны разговаривать с журналистами – такого в законе тоже не предусмотрено. Что не меняет, по его мнению, антиконституционности аккредитации. В общем, скоро всё будет именно так:
- 261745-14 на связи. Приём?
Константин Шмелёв, 47news