"Я как босс … Пацаны на релаксе … А я могу стать Гарри Поттером … И тут!" - шутит нам боец с передовой. Он прикалывается над смертью, а хирурги ругают его за вейп.
- Ты всегда на таком позитиве? – спросил журналист 47news классного парня Артема, немного поболтав с ним за фронт.
- А иначе как? Иначе нельзя. Иначе не вывезешь! – отмахнулся он.
Ему 24 года, он из Ставрополья. Что вам еще? Он будто из смешного советского фильма с Леонидом Куравлевым "Живет такой парень".
- Расскажи, как тебя? Как в госпитале оказался?
- Про Бабу-ягу хочешь? – улыбнулся солдат.
Конечно, я согласился. Это же наши любимые сказки. Так что и читатель может заглянуть в тот потусторонний мир, о котором, вроде, знаем. Но "вроде" меняет все.
- И тут Баба-яга прилетела, - сразу начинает Артем.
На армейском сленге Баба-яга – украинский дрон-бомбардировщик, оборудованный еще и тепловизором. В России создан свой аналог.
- Первый сброс – это чё? Мне кричат - ляг обратно, не шевелись, мы тебя укрыли – ребята меня какой-то пленкой обтянули, чтобы Баба-яга не увидела. А у меня спина … мне хочется пошевелиться, у меня все затекло. Моя голова мне говорит: "Ляг спать". Лежу. Голова: "Дай попить". Нет. Голова: "Дашь сигарету?". Я ей: "Нет". Голова: "А что можно?" Спать. "А когда утро?" Через пять часов. Считай, что и не спал. Прикинь.
- Прикинул, - ответил я, разумеется, даже не понимая, как это нам прикинуть на себя.
- Короче, нам засыпало блиндаж. Это все ерунда. Меня пацаны как котенка вытащили - все зашибись. Едем, все без броников, все нормально, пацаны налегке, на релаксе. Тележка с двумя колесами, уже полегче.
На фронте для транспортировки раненых используют то, что удобно, а не то, что положено. Например, тележку.
- Пять человек в округе, я как босс в охране. Лежу, уже даже не айкаю, не ойкаю. И тут … ту-ду!
- У меня в ухе свист, я лежу, смотрю и первый раз вижу, что человек через людей сальто делает. Он перевернулся и такой смотрит и говорит: "Нога, нога". Я говорю: "Оставь, не переживай, не волнуйся, хуже будет. Братан, хуже будет, если ты сейчас панику включишь. Я вот тут уже третий день, два дня я уже пролежал, на третий день меня спасают – надежды побольше. Тебя спасут".
- Говорю пацанам: "Его на тележку и обратно!".
- Это Баба-яга шарахнула?
- А это не Баба-яга, это такая квадратная, маленькая штучка магнитная. Она к пацану, к бронежилету полетела и о колесо ударилась и сдетонировала. Этот пацан - как он так бегать быстро начал, встает с земли и понесся в поле. Все на него смотрят, а я кричу: "Стоять!". А он в поле по минам! Там же мины! Нам надо было по правой стороне идти – левая заминирована. Я им говорил: "Я на БЗ (боевое задание) шел. Мне объясняли: правая сторона - наша. А они мне, мол, тут тоже неплохо – пройдем. Прошли. Я лежу, думаю – опять я один. Скучно.
В этот раз придут и скажут – да там уже двести минус еще двести, короче двести плюс двести – это уже четыреста. Там уже не надо забирать – ему хватит.
Двести – имеется ввиду военное обозначение одной потери. Груз 200.
- Я так переживал, а потом пришли два русских, двое негров и один кавказец.
- Негры, как я понимаю, на СВО для тебя не такая уж диковинка?
- Конечно. Этот кавказец им подзатыльник дает, приказывает: "Э-э-э, бегом, пацана взяли".
Они меня потащили, на квадроцикл кинули. Я никогда так не был рад видеть негра в своей жизни!
- Он улыбается: "Май френд!". Я ему: "Ес, ес!". Я такой: "Где ты живешь, сколько тебе лет?" Он – 33. Мне – 24. Он-то думает, что я реально понимаю его. Я-то понимаю только ключевые моменты, чтобы подмазаться. Вот у него силы и появились, и он богатырь. Подняли тележку и меня два негра потащили. Побежали, побежали. Да … вообще. На квадроцикл положили, привязали.
- А с тем парнем, которому ногу повредило?
- Пацана-то без ноги первого привезли. Меня только привозят и говорят: "Вот только мальчика без ноги отправили". Я говорю: "Я знаю этого мальчика, он как бы эвакуировал меня и сам попал в беду". А потом приходит этот пацан, который бежал по минам и говорит мне: "Ребята, наверно, меня ненавидят, они, наверно, говорят, что я предатель, что я убежал. Но я не испугался, я просто не знал, что делать. Я не понимал, что происходит. Я не понимаю, зачем побежал".
Я говорю: "Братан, да все понимают, что у тебя шоковое состояние. Брат, да там, наоборот, все за тебя переживали. Ты что?! Отбрось эти плохие мысли". А сам думаю: лучше тебе не знать, братан, что они о тебе думают. Думай, что все хорошо. Все обошлось – всем весело.
- Как ранение?
- Но самое веселое, что мне отрезало коленку, но не тронуло кость. Вот как бутылка ноль-пять есть – как дно бутылки. Вот такой радиус срезало, а кость не тронуло. Здорово. Вот и на руке у меня каждый палец шевелится. И главное, что нос не отрезало – я не Волан де-Морт. И я могу стать Гарри Поттером. Так что мне фартануло, братан.
- Рад, что ты можешь стать Гарри Поттером. Тебе бы, действительно, в кино сниматься.
- А у меня актерская игра на уровне. Когда в боевых действиях над тобой висит Баба-яга, а ты притворяешься убитым – это так смешно! Она спускается ниже, ниже, а ты снова - как убитый. Где-то бомба взорвалась, а я даже не шевельнулся. Думаю: хохлы, вы все равно смотрите, меня снимаете, сделайте, пожалуйста, кадр – нацепите мне очки и сигарету в зубы. Мне первый раз камикадзе в руку попал, а второй раз я уже понял, что намерения у Бабы-яги серьезные. Ты хочешь мой смерти – получите. И только семь гномов меня могут разбудить! – хохотом закругляет Артем свою русскую быль.
- Как в госпитале?
- Тот пацан с ногой, кто меня вытаскивал, после операции лежит со мной и говорит: "Спасибо, ты мне жизнь спас". А мне неловко, я ему говорю: "Не-не-не, это ты мне жизнь спас".
- Курить разрешают?
- Все отлично, медсестры за вейпы не ругают, только хирурги ругают.
Беседовал Евгений Вышенков