Боец был на фронте меньше недели и пропал, дома остались пожилые родители. Дальше военкомата физически им не дойти, в ответ на письма - тишина.
Жительница Новороссийска 72-летняя Полина Михайлова с августа прошлого года ищет сына, 36-летнего Андрея Черномаза, пропавшего на СВО. Контракт заключил 2 августа, последний раз звонил 16-го августа, считается без вести пропавшим. С тех пор мать пытается узнать хоть какую-то информацию, но понимания, что можно сделать - нет, как и помощи. Отцу Андрея тоже под 70, здоровье у обоих по возрасту: ишемия, стенокардия, лекарства. Ни моральных, ни физических сил обивать пороги ведомств нет. Сын жил с родителями, своей семьи нет, искать больше некому.
фото в материале предоставлены родителями
- Все это как гром среди ясного неба. Вот только его проводили, обмундирование покупали, 16-го с ним разговаривали, а 23-го мне уже позвонили и сказали, что Андрей пропал, – вспоминает мать.
Говорит, первым делом пошла в военкомат, надеясь, что ей объяснят, какой алгоритм поисков. Там просто сказали "ждите".
- Мы туда с мужем раза 3-4 ходили, постоянно одно и то же: "нужно ждать, это еще не значит, что погиб". В сентябре пригласили, когда пришло официальное извещение.
Весь октябрь пенсионерка, по ее словам, "чего-то ждала" - думала, раз есть официальная бумага, вскоре выяснится: где пропал, при каких обстоятельствах, будут хоть какие-то сведения. Потом начала сама звонить в воинскую часть сына – не дозвонилась, писала туда обращения. Также письма ушли в военную прокуратуру, администрацию президента и Минобороны – ответов до сих пор нет.
- Тишина, как в могиле, - хоть бы отписку какую-то прислали. Как будто нет никому дела. Когда была "прямая линия" с Путиным, я смс отправила, а муж дозвонился, у него приняли вопрос. Но и после этого с нами никто не связался. А сама я куда поеду? Мне 72! – не понимает мать.
47news рассказывал, как работает механизм поиска бойцов: командир воинской части издает приказ и уведомляет военкомат, в районе какого населенного пункта пропал военнослужащий. Запись об этом должна быть в журнале боевых действий. Далее по направлению из военкомата у родных должны взять материал для теста на ДНК. Через полгода после пропажи бойца через суд можно признать погибшим.
По словам Михайловой, военкомат делал запрос в воинскую часть Андрея с просьбой выслать необходимые документы, - их до сих пор не прислали. Также в военкомате сформировали пакет документов для оформления денежного довольствия родителям бойца, около 37 тысяч в месяц, денег они тоже пока не видели.
Родственники других пропавших на СВО рассказывали, что ждать иногда приходится до 5-ти месяцев.
Мать надеется, что Андрея взяли в плен. В то, что мог погибнуть, – не верит.
- Он в армии служил, стреляет хорошо, ни разу не промахивался. Мы же с мужем - полковники в отставке, оба в милиции работали: я - 38 лет, он - 25, и сына с 16-ти брали с собой на стрельбища, он с левого глаза в цель попадал, на танке ездил...
- Вас приглашали сдать биоматериалы для теста на ДНК? – спросил 47news у матери.
- Ни разу не сказали, я сама уже потом об этом где-то узнала, пришла в военкомат и попросила. В конце января сдала: взяли ротовой мазок и опросили об особых приметах сына.
- Опишите, как его можно узнать?
- Он у нас плотный, крепкий, высокий, 56-й размер носит. Крупная родинка на лбу, на левом плече наколка: рыцарь с мечом, а внизу на той же руке – татуировка в виде листа. Сильный волосяной покров на груди и ногах, с левой стороны зубы не все.
По татуировкам и особым приметам в нескольких госпиталях смогли узнать другого бойца, - он из Петрозаводска, и тоже официально признан пропавшим без вести. Его больше года ищет жена, 47news рассказывал, как она ездит по госпиталям в разных городах. Но ей - 28.