Стоматолог из Белгорода устала метаться под звуки сирен и прятать дочь в ванне. А та уже привыкла к рассказам про плохих дядь. Месяц страха простили под Приозерском.
На прошлой неделе комздрав по Ленобласти представил нового стоматолога в поселке Плодовое Приозерского района Марию Кабыщенко. Она приехала из Белгорода. 47news поговорил с молодым врачом и узнал, как она с маленькой дочкой бежала из-под обстрелов и как ее приняли в 47-м регионе.
Мария родом из Томска, в Белгороде – с восьми лет. Четвертый ребенок в семье, родители, тоже медики, с младшими четыре года назад переехали в Петербург. Поэтому, когда в Белгороде "стало совсем жестко и страшно буквально каждую секунду", вопросов, куда переезжать, не возникло. В Петербург переехала в марте, с 20 мая вышла на работу в Плодовом. Ее дочке, Веронике, 4,5 года.
"В Приозерской больнице узнала, что в районе во многих селах требуются стоматологи, но нужен официальный врачебный стаж от года. Мне месяц оставался до этого срока, но военные действия начались прямо суровые, было страшно за жизнь ребенка. В Ленобласти пошли навстречу", – вспоминает Мария.
"Земский доктор" – программа для молодых врачей, готовых переехать на работу в сельскую местность. По ней можно получить выплату до 2 миллионов. Проработать на селе нужно пять лет.
- Как вам в поселке после города? (Население Белгорода – более 300 тысяч, в Плодовом – около 2 тысяч).
- Непривычно, мало людей, а зимой, говорят, будет еще меньше. Но мне хорошо. Главное, чтобы была крыша над головой, работа, садик ребенку. Амбулатория здесь новая, не хуже, чем в Белгороде или даже в Петербурге, на оборудовании до меня никто не работал. Зарплата сопоставима с белгородской. Главное – здесь безопасно. Мы же там на нервах все жили, многие знакомые подсели на сильные антидепрессанты. Даже кто уехал, потом долго слезть не могли.
В Плодовом Марии дали служебную квартиру в практически новом доме в пяти минутах ходьбы от работы. Две комнаты, мебель отправляла свою из Белгорода. Понравилось, что в поселке есть бассейн и "постоянно что-то делается". То есть не глухое село.
За переезд в труднодоступные места по программе врачам полагается 1,5 млн, на Дальний Восток, Крайний Север, Арктику - 2 млн, в другие села - один миллион рублей. Выплату 1,5 млн Марии обещали перечислить до конца сентября.
Про жизнь в Белгороде в последний год вспоминает, что сначала все было терпимо, прилеты в отдаленных районах области, а в городе надеялись, что это скоро закончится. Все изменилось 30 декабря 2023-го, после атаки на центр города.
Тогда пострадало более 100 человек, погибло более 20-ти, в том числе четверо детей.
"В тот день было тепло, до минус семи, много гуляло людей. Там же у нас елка, каток. А мы забронировали коттедж на праздник. Конечно, все отменили, сидели все по домам, не высовывались. Потом узнала, что у коллеги в тот день в коляске погиб ребенок-грудничок, с ним бабушка гуляла. Ему месяцев восемь всего было. Собирали ей деньги. Я ее до отъезда так и не увидела", - рассказала Мария.
По словам собеседницы, весь Белгород условно разбит на два района: центр и "Харьковская гора", на которую потом, в основном, чаще всего прилетало. Там как раз жила Мария: сначала в квартире родителей, потом в съемной. Там же работа, детсад. В новых бетонных укрытиях тоже пряталась. Вспоминает, как ехала в полном автобусе, вдруг сирена, все пассажиры туда: "А там как селедки в консервной банке, большая часть даже не влезла, стояли под открытым небом. Запустили сначала женщин и детей".
В ее дом тоже прилетало: между вторым и третьим подъездом - "как гигантская кошка когтями оцарапала", стекла повылетали.
"А мы жили в пятом подъезде, на десятом этаже. Как сирена – прятались в ванной, в подвал не успеть. У нас тоже окна дрожали, двери ходили ходуном. Дочка уже привыкла: ей даже по приколу было туда прятаться, по телефону мультики смотреть", - вспоминает Мария.
- А на работе как? Вот вы сверлите пациента – и тут сирена.
- У меня кабинет был с большим панорамным окном. Конечно, там нельзя оставаться. Как сирена, все бежали в коридор, и пациенты тоже, кто-то прям с роторасширителями, инструментами во рту. Но что делать.
Фото предоставлено Марией Кабыщенко
- А в садике, если сирена, а вы на работе? Наверное, первая мысль – мчаться к ребенку?
- Это стало уже привычным делом. В чате воспитатель сразу скидывала фото: дети в укрытии, все нормально. Там игрушки, можно поесть. Раза четыре ракетная опасность заставала нас утром, когда я отводила дочку в детсад, пряталась там с ними. Это просто коридор без окон с толстыми бетонными стенами. Если прямой прилет в садик, может быть, не спасет, – кажется, задумалась мать.
- Как дочка реагировала?
- Когда только начиналось, еще не было прямо страшно, говорила ей, что просто салют бахает. Когда дошло до укрытий, стала объяснять. Что на нашу красивую богатую страну пришли плохие чужие дяди и хотят ее отобрать. А наши солдаты ее защищают. Сейчас, кажется, она про Белгород совсем забыла.
Сама Мария после переезда, говорит, отходила пару недель. Вздрагивала при каждом хлопке, теперь отпустило, хотя "соседство с Финляндией настораживает". Белгород вспоминает с теплотой. Возвращаться не собирается.