47news сгонял в Китай. Представляем эпиграф производственного репортажа об аналоге глиноземного завода в Ленобласти. Он поучительный.
- Колд? - спросила официантка в пекинском аэропорту Beijing в ответ на заказ кофе.
Ну, холодный так холодный, ок - температура под 30 располагает.
Восьмичасовой перелет из Москвы китайскими авиалиниями легкий и непринужденный. Разве что, даже зажигалки к проносу запрещены. Стюардессы в чем-то, похожем на традиционные халаты, улыбчивы и ничего не понимают по-русски, да и не должны. Китаец-сосед сразу уснул, продемонстрировав уровень адаптации. Наверняка, вежливый.
Год назад на ПМЭФ было подписано соглашение о строительстве глиноземного завода компании РУСАЛ в Ломоносовском районе. Проект - калька с китайского завода, но производство впереди, пока же - этнография.
Аэропорт старый, небольшой, опрятный (новый, говорят, напоминает город). Примета Китая - патрули военных. А на входе-выходе - страшный сон охранника из Шереметьево-Пулково - никаких рамок и досмотра. Вот мимо прошуршали стюардессы с чемоданами, они уже не так улыбчивы.
Урн практически нет, но чистота идеальная. С тяжелым сердцем тушу окурок об асфальт и тут же возникает уборщик с метлой. Молча сметает сигарету. К слову, курить в Китае много где запрещено, но китайцы на это не обращают внимания. Как русские.
Въезжаем в провинциальный восьмимиллионный город Таншань. Часа полтора от Пекина. На улицах мало людей, машин тоже немного - большая часть города трудится на промышленных предприятиях и фабриках в округе. Пара подростков на улице хихикают, глядя на меня белого. Это у них в принципе забава такая, порой и дети пальцем показывают.
В целом же, китайцы крайне приветливы и мило суетливы, помочь иностранцу - святое. Другая сторона коммуникации - ее отсутствие - английского почти никто не знает, невербальные знаки интерпретируются совершенно непредсказуемо. Еще одна примета - китаецентричность, они абсолютно уверены, что вы знаете язык и лопочут, лопочут, удивляясь непониманию. (Мне рассказывали, что у советских востоковедов был термин – КитаеЦентроПупизм).
Стерильность в парке с небоскребами на горизонте. Людей немного - старики на лавочках и несколько мужчин с воздушными змеями. Дело серьезное, они парят на приличной высоте, а управляются леской на массивной бобине, она поясом крепится к торсу.
В 1976 году в Таншане произошло одно из самых сильных землетрясений в мире. Город практически исчез. Погибло 242 тысячи. Катастрофа настигла ночью. Последний наш подземный ужас – Спитакское землетрясение в Армении 1988 года унесло 25 тысяч жизней.
В городе создан музей того события. На входе жестами просят показать паспорт, фотографируют и пропускают. Здесь инсталляции из разрушенного города, кадры последствий и хронология восстановления. Тут же пионерский галстук и монументальные барельефы рабочих и крестьян.
Если вы думаете, что на наших улицах многообразие китайского автопрома, то вам это кажется. Столько замысловатых и необычных с виду машин сложно представить.
Центральный проспект с алыми флагами - прямой, как ковровая дорожка, и почти пуст, словно декорация. Лишь граждане на бесшумных электровелосипедах проносятся мимо, только успевай уворачиваться. Самокатов на улицах нет. "Это и к лучшему, китайцы безобразно ездят" - говорит один из давно работающих здесь знакомых. Тем не менее столкновений нет. Полиции тоже особо не видно, но неожиданно замечаю зарешеченные микроавтобусы с включенными проблесковыми сигналами. Вокруг же ничего не предвещает буйства или митинга.
На перекрестке гроздьями теснятся местные маршрутки на базе мопедов - словно мини-трамвайчики. На переходе косится пацан с хитрым прищуром, одной рукой ловко тасует карты. Навожу камеру, закрывает лицо. В карты здесь рубятся прямо за столиками на улице - крики и эмоции знатные. Знал бы прикуп, пересказал бы прибаутки.
За благообразным 25-этажным отелем и первой линией офисов притаился местный Шанхай. Квартал состоит из сотен забегаловок и лавочек. Вокруг шкворчит, жарится, клокочет маслом – повара порой поют. В лотках вокруг овощи, мясо, орехи, зелень, ягода. Тут же массажные салоны, кафешки и парикмахерские - жизнь. Кстати, на улицах много людей в колясках. "Живут долго, ходить тяжело, но гулять любят", - объяснил один из осевших здесь русских.
Неожиданно, секунд за пять, небо чернеет, налетает вихрь с дождем, и по улице летят коробки, навесы скрипят и гнутся. Минут двадцать - и все стихает, мокрое солнце отряхивается и, как ни в чем не бывало, повышает температуру до обычных плюс 28-ми.
Перемещаемся в Пекин, восьмиполосные дороги гудят и красуются вечером океаном огней.
Утром же тысячи кафе ждут туриста. Заходим в одно, с виду демократичное. Внутри пустовато, лишь курьеры толпятся в ожидании заказов Кстати, про пандемию здесь уже и не вспоминают. Лишь многие женщины носят маски, но не из-за страха - в чести бледный цвет лица - если загорелая, значит работаешь на улице и скорее всего из бедной семьи. Иногда маска скрывает и лоб.
Надо же, впервые в жизни оставляю телефон в такси. И где - в 22-миллионном Пекине. Осознание приходит секунд через десять после того, как машина ныряет в грандиозный гудящий поток. Анализ в голове вихрем стремительный и неутешительный - десятки отснятых фото и видео для редакционной статьи, около десяти тысяч контактов, переписки, документы и невозможность в нынешних реалиях восстановить все это через "облако" Apple.
Мой проводник-переводчик смотрит кисло: "Может, все-таки в рюкзаке?". Звоним в поддержку, звоним таксисту по телефону в приложении. На помощь приходит пара китаянок - копошатся в телефоне гида, пишут куда-то и… таксист ответил, пообещал привезти через пару часов. Слово сдержал за 120 юаней (на наши - полторы тысячи).
Внутренний туризм в Китае - отдельная песня: храмы, пагоды, императорский парк, Запретный город: все кишит сотнями тысяч любознательных. На площадь Тяньаньмэнь, где мавзолей, и вовсе надо записываться за сутки. Но свернешь чуть в сторону от топовых мест и оказываешься в другом Китае. Улочки двухметровой ширины, электрические сети - кошмар для нашего Ленэнерго, развешано белье, и неподвижно сквозь тебя смотрит дама-местный житель.
Разрыв по доходам в Китае сильнее визуально, чем у нас. Вот несколько Ролс-Ройсов ожидают хозяев, а рядом торговка пытается продать зелень. В далеких деревнях, говорят, мясо и вовсе экзотика.
- Внешний мир сильно заботит китайцев? - спрашиваю у проводника. Он из Петербурга, учится в местном университете.
- Не особо. Их в принципе мало что заботит, кроме заработка денег. В стране переизбыток кадров, безработица, лишь бы куда приткнуться. А в быту с ними скучновато, в основном обсуждают еду и кто сколько зарабатывает.
По его словам, политический уклад большинство устраивает - своего рода договор с властью: "Не лезьте в политику и вас не тронут". Не вижу разницы.
В каждом районе есть своя партячейка, сюда идут люди со своими проблемами - от невыплаты пособий до ям на дорогах. Этакий аналог наших советов депутатов, но в отличие от них действенный.
"И еще - со времен тех и до наших дней, любой, хоть последний пьянчуга мог обратиться лично к императору с просьбой или предложением. Такой вот баланс", - пояснил проводник.
Карьерный лифт тоже был - бюрократия основа Китая. Чтобы войти в номенклатуру, нужно было сдать экзамены кодекса чиновника различных уровней. Те, кто сдавал экзамен высшего порядка, до сих пор отмечен в камне.
- Как насчет карманников? - спросил я, поправляя сумку.
- Можете не волноваться, иностранцев они не трогают, себе дороже потом с госбезопасностью дело иметь. У них это называется "пригласить на чашку чая", - улыбаясь говорит гид.
- Как относятся к боевым действиям на Украине?
- Ну как… Товарищ Си Цзиньпин радушно встретил недавно Путина, значит все норм. А вообще их мало эта тема заботит.
"Когда императору все надоедало, он уединялся в Запретном городе, куда был запрещен вход всем, кроме слуг и наложниц. Отношения с императрицей, скажем так, были минимальными, она олицетворяла всекитайскую энергию Инь, расходовать ее считалось неправильным. Так что той, кто из наложниц рожал, той и повезло", - вольно трактует историю Поднебесной мой товарищ.
Что касается цен, то забудьте про миф недорогого Китая. Да, техника тысяч на десять дешевле. Если про вещи и бренды, то как в Петербурге, но с большей долей вероятности подделки. А такси и вовсе дороже.
Заходим в храм, много молодых людей молятся на три тлеющие палочки. "Сейчас сессия у студентов", - слегка иронично говорит сопровождающий.
На вопрос, как здесь пары знакомятся, мне привели пример так называемой ярмарки невест. Проходит каждое воскресение в парке в Сунь Ятсена (центр Пекина). На ней родители выставляют короткое однотипное объявление - рост, вес, образование, профессия, должность, наличие прописки, квартиры и чем занимаются родители. Помимо этого, есть строчка о наличии заболеваний, в том числе венерических (сложно представить, но тем не менее). Фотографий нет.
"У китайцев немного иное понимание союза - внешность не главное. Например, большим плюсом будет семья, где отец госслужащий. И конечно пекинская прописка, получить ее очень сложно, власти делают все, чтобы снизить приток в город граждан из провинций. Регистрация дает право на социальные блага и пользование детсадами и школами", - рассказал гид.
Тем временем, встречаем на улицах девчонок в традиционных одеждах: "Это у них прикол такой. Нарядятся и гуляют, фотографируются".
Заходим в простенькое кафе - чуфальню. Стандартный обед - по четыре блюда на каждого. Как они это съедают - вообще неясно, но полных людей на улице почти нет.
Отдыхают китайцы знатно. Есть такой формат ресторанов-комнат. Прохожу мимо одной, дверь открыта - вижу пустых бутылок пива штук 50 на четверых. Пьяные они смешные, как дети, но никакой агрессии.
Пешеходная улица Цяньмэнь - это Арбат, но раз в 20 больше. С одной стороны Мавзолей, с другой - усиленный наряд полиции, а между - марширующие военные патрули. Тысячи людей, горящие вывески и параллельная улица с неистовым китайским базаром. Здесь и нескольких дней не хватит - бежим, бежим.
И конечно, как и шутили накануне, я потерялся. Гид привез к месту ужина с уверенностью - тот самый ресторан. Неосведомленные китайцы (надо же) указали направление - туда. В руках сумки с сувенирами, впереди неизвестность и телефон садится. Иду - вокруг тысячи субботних китайцев, горят огни и фонари.
По спине холодок, мысли, как искать русское консульство. Подхожу к парням на мотороллерах, показываю адрес. Те пальцем указывают направление. И так пару раз. Телефон почти сел. Но нашел.
Такое вот зыбкое, но хотя бы примерное представление о столице нашего самого большого друга.