Русский штрафник вернулся с ранением, а документы в хаосе фронта утеряны. На работу не берут, ветеранские не платят. Трубку взяла его мать. "У вас в России…" - донеслось из России.
Мой собеседник ушел на СВО из колонии строгого режима. В очередной раз ему отмерили восемь лет, а оставил он четыре. Теперь помилован, чист. Заранее договорился с ним о разговоре. Звоню.
- Григорий?
- Это мама его, я слышала ваш вчерашний разговор. Он у меня стеснительный, хотите я с вами поговорю? – ответил мне спокойный, опытный, приятный женский голос. Мне не отказать. Лишь по-доброму пошутил: "Ничего себе стеснительный. Биография-то крепкая".
О мытарствах Григория Скорикова после возвращения оттуда автор узнал от его однополчан. Часть жизни он прожил непутево, но на своих условиях. Заезжал в тюрьмы, лагеря. Да какая разница, за что. По его "наскальным" надписям все видно.
грудь в звездах штрафника Григория
- Как ваше имя отчество?
- Людмила Анатольевна.
- Людмила Анатольевна, вы, действительно, не можете доказать, что ваш сын воевал?
- Начнем с военного билета: Гриша сдал документы 29 ноября, должен был получить военный билет 15 декабря, так как должно пройти по правилам 14 рабочих дней, поехал в Пятигорский военкомат, а ему поступило предложение хорошее – хочешь получить все и сразу – с Минобороны заключи договор. Заодно спросили, где ты его потерял. Он говорит, как было - так на военных действиях потеряли. "А был ли ты на СВО? Правда ли, что в документах у тебя прописано?"
- В каких документах?
- Справка, выписки с госпиталя. Ладно, мы это переварили. Звоню в военкомат 15 декабря. Девочки, так когда? А они: "Мы работаем по призыву, некогда, после праздников". А мне говорят, что это может длиться месяцами.
- А что решает военный билет?
- Ветеранские хотя бы, и на работу устроиться.
- А сколько ветеранских положено?
- 8 тысяч в месяц.
- А за ранение остались должны?
- Без понятия. 27.600 пришло. Но за что?
- Когда Григорий ушел из лагеря?
Тут издалека услышал голос Григория: "В мае ушел с "Двойки" в Кочубеевке. 14 мая амнистирован указом президента. И сразу в "Вагнер".
- Пригожин сам приезжал агитировать? – ловлю я его ответ.
- Нет, его зам какой-то, - слышен Григорий, и тут же вступает его мать: "Да, кто их спрашивал?! После мая "Двойка" опустела".
- У "вагнеров" долго были?
- Нет, нас же сначала на полигон - обучать, потом неделю в "Вагнере", а потом сразу в Минобороны, в штурмовую роту, - эхом слышен Григорий, но мама не очень ему доверяет и сама: "Вот зачитываю… Дай-ка мне бумажку. Получается… 312-ая штурмовая рота "Шторм Зет". Такой-то воинской части (пересчитывает цифры). Скориков Григорий Николаевич, 78-го года, в должности командира пятой штурмовой группы 312 штурмовой роты "Шторм З" принимал участие в СВО на территории Донецкой, Луганской…"
- А почему перебросили уже через неделю из "Вагнеров" в Минобороны?
- Так нас не спрашивали. А потом в июне же Пригожин на Москву пошел, – опять отозвался Григорий.
- Григорий, вы где были в это время? Во время бунта, - повышаю я голос, будто пытаюсь докричаться до собеседника в обход матери. - Как относились штрафники к его походу на Москву?
- Когда в Ростове заваруха началась, нас наручниками пристегнули к трубам и сказали, что так делать нельзя.
- Понятно. А штрафники за него были?
- Да, но нам быстро все объяснили, кто террорист.
- Еще понятней. Когда ранение получили?
- Сейчас скажу, - отвечает мать. - 15.08.2023-го, осколочное слепое ранение правого бедра, правого предплечья с переломом кости, - вот зачитываю. - В четыре часа ночи в результате сброса с беспилотника получил ранение Скориков Г.Н. Подпись - гвардии полковник и так далее, все гвардии. Но тяжесть ранения не указана в справке №98, только галочка стоит, поэтому все это не имеет значения, даже выписки из госпиталя. Нужен военник, а его нет, - настаивает Людмила Анатольевна.
- Сколько он получал?
- У "Вагнеров", пока там немного был, - 30.199. А после, с июня по октябрь, – 441 тысячу, за все месяцы.
- Получается, по 100 тысяч. Пригожин обещал больше.
- Да плевать уже. Их не спрашивали, что Пригожин обещал, где обещал и как обещал.
- А сколько за ранение положено?
- Без понятия. Нам бы военный билет, чтобы Гришу признали ветераном. Живем в Кисловодске, Ставропольский край. С работой тяжело, расценки маленькие, а везде спрашивают военный билет – восстанавливай и все. Можно неофициально покидать бетон за тысячу в день, но с его рукой… Вот такое волшебство. Я сама из семьи военных. Раньше такого не могло быть.
- Григорий, жалел хоть раз, что ушел? Все-таки четыре года оставил колонии, не четырнадцать.
- Нет, ни разу. Но страшно было. Если "трехсотые" - сильно тяжелые, то проблемно вытаскивать. Страшно, - отвечает сын из-за плеча матери.
- Командиры вольные были?
- Командир тоже из штрафников. Тоже с лагеря. У Григория отделение под началом было, а Алан - командир взвода. И выше все из штрафников. И начальник штаба тоже из штрафников. Так что я нас всех поздравляю. Начальник штаба был сначала армейский, провинился и в штрафники. Весело наша армия пляшет, - не смеется мама.
- Какое отношение к Григорию сейчас в Кисловодске?
- Такое же. Ну, может, сильно пьяные карачаевцы могут крикнуть, мол, "Ахмат-сила!", но Гриша мальчик добренький, затрещина летит. Как у вас в России, нас тут не прессуют.
- Почему это в России прессуют?!
- Почитайте в интернете!
- Поверьте, там очень много чепухи.
- Да, ладно, знаем! У вас ближнее зарубежье крылья распускает, а у нас нет. У нас каждый пацан "за", ни один не скажет, что ты за идиот такой, что пошел туда.
- Традиции?
- Казачество. Но тут и карачаевцы, и осетины, и греки живут.
- Григорий, в плен попадали наши штрафники?
- Гриш, попадали наши в плен? – переспрашивает женский голос. - Без вести, может и там.
- У украинцев есть штрафники?
- Еще как! Троих взяли в плен, они штрафники оказались.
- И как штрафники относятся к штрафникам? – спросил и тут же вспомнил опасное правило, когда-то услышанное мной от подводников: "Торпеда – на торпеду".
- У себя в блиндаже кормили их, поили – у нас же питание хорошее. Не били, искупаться давали, потом в ФСБ передали.
- Что они рассказывали?
- Они говорили, что их вообще не спрашивали, не платят, сразу закидывали на передовую, давали автомат, четыре рожка без патронов и вперед - в бою достанете. А если дадут заднюю – наповал. Так они злые - нам даже рассказывали, где у них минные заграждения и как-куда пройти.
- Сильно. А у нас заградотряды были?
- Прикрывали. "Ахматовцы", Росгвардия.
- Среди штрафников лагерное не высовывается?
- Было, некоторые блатных пытались показывать. Доходило до плохого. Так, на неделю в штаб забирали и учили, чтоб от тюремных понятий отвыкали.
- Награды есть?
- За мужество. Так тоже ведь утеряли.
- Сколько из штрафной роты осталось?
- 96 человек. 270 было.
- Веселый разговор.
- Да, сынок, - соглашается мать. Она не вздыхает, она везет все это.
поговорил Евгений Вышенков,
47news