Пройдя границу, 47news въехал в Донецк. Здесь - от евро-кафешек до посеченных шрапнелью улиц. Я слушал уличного музыканта под первое свидание и задавал вопрос.
- Оружие в чехле, ты осторожен как зверь, быть может этот марш лишь бутафория судьбы, и кто идет с тобой не знает, как и ты, чем кончится, ...ты на линии фронта борьбы с судьбой, - выводит текст БИ-2 уличный музыкант Кирилл на бульваре в Донецке. Конечно, не зная, что через день автор другого марша погибнет в самолете.
И тут же к нам с товарищем плывет приятная официантка с глянцевым меню: "Морской коктейль с авокадо и сыром бри", "Пармиджано", "Томленая баранина с пряным мацони", а густой борщ элегантно подают с тертым салом и чесноком. Здесь череда совершенно европейских кафешек, ресторанов и бургерных — это на бульваре Пушкина в центре Донецка. Легкий джаз на верандах, теплый вечер, мягким светом зажигаются гирлянды и обслуга учтивей некуда. Можно встретить и такую наклейку: "Вход с оружием воспрещен".
Тут воздух можно резать и продавать "за дорого". Так здесь говорят.
Музыкант продолжает лить грусть: "В сны размеренным шагом ступает легион, уступая плацдарм пожарам, мы на линии фронта войны с судьбой. …Но обдумываем смысл лишь у могил. Зачем?"
Так или иначе, а за столиком рядом ухоженные молодые люди с портмоне Louis Vuitton (может и настоящим) и барышнями им в тон. Вот и парочка явно на первом свидании - у миниатюрной девчонки захватывает дух, и не важно, что говорит робеющий спутник. Тут же неподалеку сухопарый парень в форме с черной от татуировок шеей. На груди два ордена. Рядом мать и, наверное, сестра. Он сдержан, вальяжен, а они восхищены.
Эту пастораль раскрасил хромающий и молчаливый увалень в форме с нашивкой "Шаман". На вид, полвека прожил и похож на вагнеровца. Рядом соратник в шортах и майке — ему ну очень сложно бороться с земным притяжением, из речи — яркие междометия басом. Ушли быстро и без шума. Двигаемся дальше - предлагают новинку - арбузный микс и какую-то особенную брускетту. Впрочем, светский налет чуть режут реалии - в туалете на всякий случай ведра воды, а руки нужно (или можно) мыть из красивого бочонка с краником. В Донецке по-прежнему нехватка воды, ее включают по расписанию. Фонтаны пусты, но в соседнем кафе под потолком здоровенные вентиляторы с распылением влаги. Очень освежает.
- Да будь они прокляты. Девять лет, не знаю, как пролетели. Долбали нас и долбали, году к семнадцатому стихло, а полтора года назад опять началось, - чертыхается таксист. Он родился в Донецке и давит на газ. Машина едет по неосвещенной дороге сильно за сотню, одним глазом он смотрит в телефоне на Владимира Владимировича - президент говорит об экономике.
Вот ухоженная аллея - здесь вообще культ чистоты, окурок под ногами редкость, а вокруг постоянно люди с метелками и совочками. Это далеко не всегда коммунальщики — около любого заведения или ведомства всегда прибрано. Когда-то Донецк называли городом роз, есть они и сейчас. Есть и реклама подработки закладчика наркотиков, на стенах трафареты.
Иду мимо самой шикарной в городе гостиницы "Донбасс Плаза". Ей досталось, видно по стеклам. Вдруг крякалки, сирены, подлетают два джипа - приехали важные гости. Из отеля выскакивает нарядный парень в темных очках - держится за кобуру и негодует. Нельзя фотографировать, вообще нельзя. Ну, ладно.
Машин на улицах немного, встречаются без номеров и наглухо затонированные. Центральные магистрали широкие. Виды сравнивают с Минском. В центре полотна Ленин на площади - он необычайно могуч, борцам-вольникам должно быть нравится.
А на окраине Донецка совсем иная картина. Позиции ВСУ всего в паре десятков километров, а кто-то говорит - и меньше. Добивают не только ракеты, но и ствольная артиллерия. Четырехэтажки с посеченными стенами, как раненные, замершие бегемоты, - в них черные дыры, разбитые окна и шкура висит - балконы и козырьки. Воронок не видно, возможно все шрапнель. Жуткая должно быть штука.
Жизни в домах не заметно, хотя кто-то еще остался – тем, кому бежать некуда и не на что. Между прочим, это называется Киевским проспектом. Когда возвращался в центр, навстречу выскочил прелестный красный трамвайчик, ну такой, с глазами навыкате. Он словно заехал из восьмидесятых годов.
А мы чуть не уехали в сторону фронта, коварный навигатор потащил не туда. Ничего страшного, на блок-посту бы объяснили, но нервы начинают нашептывать.
- Почему за все время СВО не удалось отодвинуть линию фронта от Донецка? – спросил я местного жителя.
- Для всех загадка. С одной стороны, говорят, что там на восемь метров вглубь бетонных укреплений, а с другой, если отодвинуть, то по телевизору показывать будет нечего, - рассказывает об основах местной конспирологии мой собеседник. Неприятно, а факт.
Достает не только по окраинам, прилетало и по знаковым объектам, например по стадиону "Донбасс - Арена", построенному в 2009-м, он принимал чемпионат Евро-2012. Обезображена высотка рядом, удар ракеты пришелся по макушке. Некоторые окна вокруг по привычке заложены мешками с песком.
В продуктовых все есть, но местного мало. Россия, и часто Московская область, Казахстан, Белоруссия… Неожиданно нашелся сырок с адресом производителя: "Украина, Донецк, пр. Ленинский". Видимо, запасы упаковки. Или макет для печати не переделали. А питьевую воду продают в магазинах из больших баков по 3 рубля за литр. С непривычки дико странно.
На заборе объявления: "Помогу оформить пособия на детей, ИНН, СНИЛС, перерасчет пенсий, маткапитал, вписание детей в паспорт РФ". Понятно, что сотни тысяч людей оказались в новой бюрократической реальности, а за ними, естественно, пришли помощники всех мастей.
Красуются билборды "Единой России" с лозунгом "Единая страна". Есть тут вопросы, учитывая, что границы с тремя кордонами. Но знающие возразят – фильтрацию никто не отменял и не отменит, это история на годы вдаль.
В самом Донецке военной техники не видно, разве что "Уралы" носятся-урчат. Да и людей в форме не так густо, как ожидалось. Но военным действиям от этого не холодно.
- Когда перестали бояться? – говорю я таксисту.
- Не помню уже. Но точно давно.
Да, уж. Уличный музыкант мне тоже пел: "Но этот путь в конце концов пройти придется всем".
- Как думаете, когда и чем закончится? – продолжаю, будто сам с собою разговариваю.
- Ох, не знаю. Мне же и наших пацанов жалко, и их. А гнать надо как можно дальше.