"Ваша жизнь будет тяжелой, но очень яркой, – напророчила ему ясновидящая. – А еще вы сами сможете заглядывать в будущее". Предсказание сбылось.
В наши дни художественную литературу и без того читают все меньше, а уж научно-фантастическую – и подавно. Оно как бы логично: в последние десятилетия идет научно-технический прогресс, сама жизнь совершает такие непредсказуемые повороты и открытия, что наблюдать за ними много интереснее. Но для нескольких поколений советских мальчишек научно-фантастические романы Александра Беляева были чтивом культовым.
Рассказывает Александр Етоев (1953 год рождения; литературный критик): "Лично у меня устойчивое воспоминание о Беляеве такое: иду я, лет в десять, по своей старой петербургской Коломне, а в руках толстый синий том "Остров погибших кораблей". Я его домой несу, а по дороге все время открываю и читаю украдкой - не терпится". К слову, когда в свое время Александр Етоев брал у самых разных писателей интервью о любимых книгах детства, Борис Стругацкий рассказал ему, что самой первой книжкой в его личной подростковой библиотеке была "Человек-амфибия" Беляева: "Я даже штемпель вырезал (бритвой из школьной резинки): “Из книг БС” - номер, проставляемый от руки, был “1”".
10-летний первокурсник смоленского Духовного училища Саша Беляев. Ист. фото - rgnp.ru
Александр Беляев родился в 1884 году, в Смоленске, в семье настоятеля местной церкви. В доме царила атмосфера набожности и благочестия, но русская поговорка "Кто к Богу, к тому и Бог" применительно к семейству Беляевых себя не оправдала: сестра Саши умерла в детстве от саркомы, а старший брат утонул, катаясь в лодке. Неудивительно, что после таких трагедий оставшиеся надежды отец инвестировал в Александра. Несмотря на шебутной характер и его сугубо мирские интересы (любовь к изобретательству, к приключенческим романам и театру), в 10-летнем возрасте Беляева-младшего определили в Духовное училище, из которого четыре года спустя он был переведен в Смоленскую семинарию. И хотя учился он неплохо, карьера священнослужителя не прельщала. Годы своего духовного образования Беляев считал потерянными для жизни, а из семинарии вышел и вовсе убежденным атеистом. Александр мечтал о гуманитарном университетском образовании, но по тогдашним российским законам выпускников духовных семинарий в университеты не допускали. И тогда несостоявшийся служитель культа уехал из родного города в Ярославль, где поступил в Демидовский юридический лицей. Год спустя отец Беляева скончался и своей смертью окончательно развязал руки сыну: чтобы содержать себя и помогать матери Беляев берется подрабатывать такими "греховными" занятиями, как работа в театре, игра на скрипке в цирке и светская журналистика.
По окончании лицея Беляев получает должность частного поверенного (адвоката) в родном Смоленске. Хотя и юридические науки также довольно быстро разочаровали молодого человека, в период своей адвокатской карьеры Александр нередко брался за самые отчаянные дела. Однажды к нему за помощью к нему обратилась некая ясновидящая. Дело обещало быть незаурядным: ясновидящая предупредила двоих женщин о близкой кончине их мужей и после того, как оба кормильца вскоре действительно ушли из жизни, вдовы обвинили предсказательницу в их смерти.
"Может, вы и мне чего-нибудь предскажете?" – с усмешкой обратился адвокат к потенциальной клиентке. "Ваша жизнь будет тяжелой, но очень яркой. – напророчила ясновидящая. – А еще вы сами сможете заглядывать в будущее".
Александр Романович согласился взять в производство дело женщины, в суде ее оправдали.
Модный адвокат и любитель путешествий Александр Беляев. Смоленск, 1905. Ист. фото - rgnp.ru
Деньги в кубышку Беляев не откладывал, в легкую тратил адвокатские гонорары на путешествия по Европе и мечтал о будущих дальних поездках – в Америку, в Африку. Казалось бы, взрослый, солидный мужчина, а в голове – жульверновщина. Ну да впечатления дореволюционной молодости сослужат Беляеву хорошую службу – действие многих его романов развернется в странах, которые он успеет увидеть собственными глазами. Все это время Александр не прекращает своих журналистских опытов, но в рамках газетного жанра ему уже тесновато. В 1914 году, в московском детском журнале "Проталинка", печатается его первое художественное произведение – пьеса-сказка "Бабушка Мойра", а вскоре Беляев принимает решение оставить опостылевшую адвокатуру и пуститься в вольное литературное плавание. Но… Весной 1915-го, только-только разменявшего четвертый десяток лет Александр, скосила болезнь: в результате рецидива неудачно залеченного плеврита развился туберкулез позвоночника, осложнившийся временным параличом ног. Провинциальные медики разводили руками и прозрачно намекали на пожизненную отныне постель.
В начале 1920 года газета «Приазовский Край» была закрыта большевиками как враждебное буржуазное издание. Ист. фото - rostovmuseum.ru
От Беляева-инвалида уходит жена. Это уже второй неудачный для него брак: первый продержался чуть больше года, второй – не более двух. Мать, единственный оставшийся близкий человек, перевозит ограниченного в движениях сына сперва в Ялту, а затем в Ростов-на-Дону. Иной бы в подобной ситуации опустил руки, сломался. Беляев – нет. В больницах он продолжает сочинять, и в том же 1915-м ростовская газета "Приазовский край" публикует его очерк "Берлин в 1925 г.", ставший первой попыткой попробовать себя в жанре фантастики. Очерк крохотный, тем не менее, Беляев умудрился предсказать в нем ядерное оружие, ГМО, дистанционное обучение и даже лабораторное производство смертоносных вирусов:
"Оратор сделал жест по направлению к синклиту учёных, поклонился и сошёл с кафедры. Его место занял пожелтевший, высохший как мумия, безволосый старик в огромных очках. Он хитро улыбнулся и, потирая руки, вкрадчивым голосом начал:
- Я приручил бациллу чумы. Хе-хе. Как приручают зверьков. Я открыл античумную прививку. Она будет привита всем нам, и тогда, не боясь заразы, мы можем пустить чуму на врагов!
Гром аплодисментов покрыл слова оратора. Однако доклад вызвал споры. Некоторые указывали, что таким путём будет уничтожена не только армия, но и всё население страны. "Таким образом, мы потеряем рынок". Вопрос о чумной заразе остался открытым…"
(цит. по А. Беляев "Берлин в 1925 г.", 1915)
Время неподвижности Беляев использовал для самообразования: изучал иностранные языки, читал книги и учебники по биологии, медицине, технике, истории, астрономии. Весной 1919 года умерла мать, а больной сын оказался неспособен даже проводить ее в последний путь. И все же Беляев продолжал сражаться. Дополнительные силы придала новая любовь – сотрудница местной библиотеки Маргарита Магнушевская, ставшая для него всем: женой, сиделкой, помощницей в делах, музой. Отныне ему снова есть чем жить и для кого жить. И - о, чудо, болезнь временно отпускает, оставив в качестве напоминания о себе ортопедический корсет, который Беляев будет вынужден носить до конца своих дней. Почти два года новоиспеченная семья прожила в Ялте, где Беляев для заработка перепробовал себя в самых разных профессиях, включая должность инспектора канцелярии уголовного розыска. А затем старый знакомый выхлопотал для него непыльную работу юрисконсульта в Москве, в Наркомпочтеле. Казалось бы, все? С чего начинал, к тому вернулся? Но желание Беляева стать литератором по-прежнему твердо. Проведав о том, что в Наркомпочтеле издается ведомственный журнал, он становится его внештатным автором и одновременно начинает работу над первым полновесным научно-фантастическим рассказом. Написанный в стилистике "литературы ужасов" рассказ "Голова профессора Доуэля" будет напечатан в 1925 году - сперва в "Рабочей газете", а затем в двух номерах журнала "Всемирный следопыт". Впоследствии Беляев переработает его в одноименный роман.
Рассказывает сам Беляев: "Могу сообщить, что „Голова профессора Доуэля“ - произведение в значительной степени… автобиографическое. Болезнь уложила меня однажды на три с половиной года в гипсовую кровать. Этот период болезни сопровождался параличом нижней половины тела. И хотя руками я владел, все же моя жизнь сводилась в эти годы к жизни „головы без тела“, которого я совершенно не чувствовал: полная анестезия. Вот когда я передумал и перечувствовал все, что может испытать „голова без тела“. Когда я поправился, уже в Москве мне попалась научная статья с описанием работы Броун-Секара (1817–1894 гг.), который делал опыты, еще очень несовершенные, оживления головы собаки. Эта статья и послужила толчком, так как она к личным переживаниям „головы“ прибавила научный материал, на котором мне представилось возможным создать научно-фантастический роман".
(ист. - А. Р. Беляев "О моих работах" / Собрание соч. в 8 т., т.7., 1963)
Кадр из фильма «Завещание профессора Доуэля», снятого на «Ленфильме» в 1984 году. Ист. фото – film.ru
История с рождением сюжета "Доуэля" и показательна, и типична для автора – идеи многих своих книг Беляев черпал из прессы. Дома у него имелась особая папка, в которую он методично собирал вырезки о необычных происшествиях, происходивших в самых разных уголках земного шара. Так, например, толчком к созданию знаменитого "Человека-амфибии" (1927) послужил состоявшийся двумя годами ранее в Аргентине судебный процесс над учителем Скопсом. Он оказался на скамье подсудимых за преподавание в школе "богохульной" теории Дарвина. Любопытно, что довоенные советские критики отнеслись к "Человеку-амфибии" с особой суровостью, окрестив роман "слабым подражанием Майн Риду и Куперу" и предрекая ему скорое забвение. Да и наплевать. В данном случае много ценнее признание Герберта Уэллса, сделанное им 1 августа в 1934 года, в Ленинграде, на встрече с ленинградскими популяризаторами науки: "Я по нездоровью не могу, к сожалению, следить за всеми переводными новинками, но знаю, что книги ваших писателей фантастического жанра британская публика читает весьма охотно. Я лично с большим удовольствием прочитал ваши чудесные романы "Голова профессора Доуэля" и "Человек-амфибия". О, они весьма выгодно отличаются от западных книг такого же направления. Я даже немного завидую их огромному успеху…" (ист. – Г. И. Мишкевич, "Три часа у великого фантаста")
Одно из многочисленных переизданий романа, написанного Беляевым в 1927 году. Ист. фото - auction.ru
Год спустя после "Доуэля" из-под пера Беляева выходит так называемый кинорассказ "Остров погибших кораблей", в котором автор интуитивно вычислил феномен Бермудского треугольника. Действие рассказа разворачивается недалеко от берегов США, в Саргассовом море, почти всего герои – американцы, да и сам рассказ сделан удивительно "по-голливудски". Возможно, в силу этой причины его советская телеэкранизация (1987) была решена в столь любимом сердцу американцев жанре мюзикла. В 1928 году Александр Беляев с семьей переехал в Ленинград и с этого момента сделался, по сути, первым отечественным писателем, профессионально зарабатывающим на жизнь научной фантастикой. И хотя в дальнейшем ему частенько приходилось подрабатывать скучной газетной казенщиной, литература стала его главным делом. В 1930-е одной из основных тем творчества Беляева становится покорение космоса. Его новый кумир – Циолковский, с которым писатель состоял в длительной переписке и посвятил ему два своих романа – "Прыжок в ничто" и "Звезда КЭЦ". Беляев даже взялся писать книгу об "отце космонавтики", но ее рукопись пропала в годы войны.
Кадр из телефильма «Остров погибших кораблей» (1987). В роли «Турка» снялся ленинградский театральный актер Аркадий Шалолашвили (Шалик). Год спустя он будет арестован и осужден как активный участник группировки Николая Седюка (Коля-Каратэ). Ист. фото – kino-teatr.ru
При жизни Беляева к его фантастическим идеям частенько относились скептически, расценивая как "научно несостоятельные", но время доказало иное. Перечислим лишь немногое, из предугаданного Беляевым: оживление и пересадка человеческих органов, бурное развитие трансплантологии ("Голова профессора Доуэля"); орбитальные космические станции (Звезда КЭЦ"); проблемы загрязнения атмосферы ("Продавец воздуха"); чудеса пластической хирургии ("Человек, нашедший свое лицо"); появление беспилотников и внушение мыслей на расстоянии ("Властелин мира"); одичание человека, поставленного в первобытные условия ("Мертвая голова"); использование телевидения для исследования подводных глубин ("Чудесное око"); противостояние в мире будущего двух мощных политических систем – советской и американской ("Борьба в эфире").
Роман «Звезда КЭЦ» (1936) посвящен Константину Эдуардовичу Циолковскому, чьи инициалы стали названием орбитальной космической станции. Ист. фото – из архива автора.
Последние годы жизни дались Беляеву непросто: на затяжной творческий кризис наложилась застарелая болезнь, регулярно дающая знать о себе. Отныне его основой заработок связан с работой в газете "Большевистский листок", выходящей в ближнем пригороде Ленинграда – Детском Селе (ныне – Пушкин - ред.), куда в 1938 году перебралось семейство Беляевых. Почти еженедельно на страницах "Листка" писатель публиковал далекие от фантастики очерки и фельетоны. Не самая интересная работа, но куда деваться? Критики довольно потирали руки: старик Беляев исписался. И злорадно высмеивали писателя за "розовые сопли" и архаичную приверженность романтике, столь чуждую прагматичному времени индустриализации. Словно в ответ злопыхателям Беляев, не желая меняться и не изменяя себе, пишет новый, мега-романтический роман – "Ариэль", книгу о воздушном Ихтиандре, человеке, наделенном способностью летать. Роман будет издан в 1941 году и станет последним художественным произведением писателя.
«Армия великого народа не сложит оружия, пока враг не будет отброшен и уничтожен». Последнее газетное «пророчество» Беляева-журналиста также сбудется. Фрагмент полосы газеты «Большевистское слово» от 26.06.1941 года. Ист. фото – из архива 47news)
Война застала Беляева в Детском Селе. Прикованный болезнью к постели, он не мог полноценно передвигаться и с началом блокады Ленинграда автоматически оказался в оккупации. Жену с дочерью немцы угнали в Германию, писатель остался один, забытый всеми. 6 января 1942 года он "замерз от голода" и был похоронен в общей могиле, местонахождение которой ныне установлено лишь весьма приблизительно. Много лет спустя дочь Беляева вспоминала, что отец легкомысленно относился к собственной смерти и даже пошутил однажды: "Когда я умру, не надо ни пышных похорон, ни поминок. Заверните меня просто в газету. Ведь я литератор и всегда писал для газет".
Ист. фото – film.ru
После войны, вплоть до середины 1950-х, произведения Беляева в СССР почти не издавались. Умерший писатель был негласно "репрессирован" по той причине, что формально жил в оккупации, а его жена и младшая дочь Светлана были вывезены из СССР как фольксдойче (немцы по линии родни супруги), находились в лагерях для перемещённых лиц, а в конце 1945 года, по возвращении на родину, были осуждены к ссылке в Западную Сибирь как лица "перешедшие на сторону врага". Запрет на Беляева был снят во времена хрущевской оттепели - миллионные тиражи, регулярные переиздания. Ну а вышедший 60 лет назад ленфильмовский "Человек-амфибия" стал лидером советского кинопроката 1962 года, обойдя даже такие блокбастеры, как "Неуловимые мстители" и "Война и мир".