Война в Израиле подходит к концу, но жители хотят ещё. 47news выяснил, каково это – когда не дойти до бомбоубежища и в любой момент могут забрать сына.
В ночь пятницы, 20 мая, на Ближнем Востоке должна завершиться майская война. По крайней мере, кабмин Израиля заявил о готовности в одностороннем порядке прекратить огонь.
В Израиле за десять дней обстрелов со стороны контролируемого палестинским движением ХАМАС сектора Газа погибли 12 человек, среди них один военнослужащий. Жертвами ракетных ударов стали жители городов Ришон ле-Цион, Ашкелон, Сдерот, Рамат-Ган, Лод. С палестинский стороны сообщается о 219 погибших и около 1500 раненых.
Один из жителей Ашкелона, что находится в 24 километрах от сектора Газа, рассказал 47news, каково это – видеть, как твоя собака трясётся от страха под бомбами, а ты не уезжаешь туда, где безопасней.
Дмитрию 52 года, родился в Ленинграде, на переломе эпох его можно было увидеть за куплей-продажей валюты, а в 1990 году эмигрировал в Израиль. Не столько из-за корней, сколько из-за медицины – в распадающемся Союзе не смогли вылечить ногу после тяжёлой травмы. Теперь у него протез. Во время переписки собеседник замечает, что прямо только что ракета угодила в жилой дом в городе. Об этом моментально сообщают по телевидению, информация появляется в интернете.
- У нас ничего не скрывается, сразу всё говорят, - с нескрываемой гордостью добавляет Дмитрий.
До столицы государства, Тель-Авива, 50 километров. Один час неспешной езды. Примерно, как из центра Петербурга до Зеленогорска. На минуту представляю, как бомбят Зеленогорск, мне присылают фотографии сгоревшей машины, а я смотрю в телефон и пью чай.
- Когда слышишь сирену в первый раз, находишься в ауте. Потом привыкаешь. Хотя, конечно, к этому привыкнуть до конца нельзя, но, если это происходит в сотый раз, ощущения уже другие. У нас минимум раз в год бывают обстрельчики, а такая эскалация – раз в три-четыре года. У тех, кто живёт в центре страны или в богатых районах, от одного выстрела истерика, - нагоняет тоску Дмитрий.
Здесь заметим, что Израиль - хоть и социально ориентированное государство, жизнь здесь очень дорогая. В прямом и переносном смысле. Согласно пересказу Дмитрия внутренних установок государства, наземную операцию не начинают из-за того, что "гибель даже одного солдата – уже трагедия". Высокие цены и непосредственно на проживание, особенно на недвижимость, в первую очередь, в столице.
- Кто может, из Ашкелона уезжает. Но позволяют это себе далеко не все. Это тяжело финансово, у людей здесь работа. Мне вот ехать некуда. У меня здесь сын, собака, супруга, - именно в таком порядке перечисляет он свои богатства.
Также есть коттедж на три комнаты, в нём из недостатков – отсутствие бомбоубежища.
"Когда я только обустроился в Ашкелоне, проблем с обстрелами не было. У нас свой дом, его цена от 450 тысяч долларов. На строительство бомбоубежища нужно примерно 30 тысяч. По сути, требуется достроить одну комнату, укреплённую бетоном со всех сторон, сделать там толстую крышу, провести туда электричество. Очень много тех, у кого такой комнаты нет, но рядом есть государственные бомбоубежища", - рассказывает он.
В отличие от большинства, из-за ноги, максимум, куда может дойти Дмитрий – это до стенки собственного дома.
"От сирены до взрыва в Ашкелоне проходит 30 секунд. Мне не добежать до бомбоубежища. Поэтому быт примерно такой. Сидишь, смотришь новости. Завыло – встаёшь к стеночке, ждёшь "бум". Стена не спасёт в любом случае, но хоть что-то. Собака вот у нас в истерике, уже знает, что надо подойти к этому укрытию и ждать, грустно от этого, конечно", - говорит Дмитрий.
Хуже, признаётся он, когда тревога настигает в пути: "По правилам, надо выходить из машины и ложиться. Ну я пока лягу… Максимум, сесть могу. Сижу и улыбаюсь".
В сутки может быть до пятидесяти обстрелов. Система распределяет угрозу так: сирена орёт по всему городу, но в той местности, куда летят ракеты, громче всего.
"Я уже по звуку могу определить, где что летит и происходит. Но город-то живёт. Продуктовые магазины, аптеки, всё работает. Другое дело, государственные учреждения, школы-садики, банки, конечно, закрыты. Да и кафе всякие, бизнесмены же понимают, что никто к ним особо не пойдёт. С другой стороны, трупы на улицах не лежат, железный купол справляется – не будь его, Ашкелон бы стёрло с лица земли", - добавляет бывший петербуржец.
- Зато коронавируса у вас нет, - замечаю я.
- Ага, забыли уже о нём, теперь вот новые развлечения, - шутят на том конце провода.
Из совсем неприятного – в любую минуту могут призвать резервистов. "Сыну 23 года, служил в боевых войсках, охранял Иерусалим. Автоматом пользоваться умеет, а как бы он без этого прошёл армию. Наготове рюкзак с необходимым, форма, телефон всё время должен быть заряжен. Куда скажут, туда и пойдёт в случае чего. Здесь никто никого не спрашивает. Наоборот, они все рвутся защищать государство", - говорит Дмитрий.
Ему, к слову, кажется, что в случае негативного сценария, один на один с бедой его семью не оставят.
- Здесь всё иначе, чем вы привыкли в России. Кому надо, привозят еду, доставка лекарств бесплатно. Да что там – даже платные кабельные каналы становятся для всех, когда начинаются обстрелы. Общество становится очень сплочённым, все разговоры о политике тут же прекращаются.
- Вы думали, что будет, если в ваш дом попадёт бомба?
- Через две-три минуты приезжает полиция, пожарные, смотрят место падения, успокаивают людей. Если разрушение в доме – государство оплачивает ремонт полностью. Пока идут работы, помещение пустует, его охраняют от мародёрства. Вот, кстати, такая ситуация у наших соседей, через двести метров. Подрабатываю, слежу за их домом, пока идёт ремонт.
Насчёт перспектив прекращения огня Дмитрий настроен скептически.
- Израиль никогда не начинал первым. Наверное, у вас по телевизору показывают про несчастных палестинцев, но это не так. Мы имеем дело с террористами. Насчёт окончания войны, верится с трудом, не первый раз такие заявления. Да и все, кто живут на Юге, против этого. Сейчас замолчали, через год всё начнётся заново. Через десять лет ХАМАС научится делать более серьёзные ракеты, и что тогда? На корню надо со всем этим расправляться, иначе закончится эта война – начнётся следующая.
- Не завидуете тем, кто живёт на Севере, подальше от линии фронта?
- Завидую я одному: вам, что у вас есть сильный правитель, который может за неделю решить подобную проблему.
- И что, на ваш взгляд, должен был бы сделать Путин, будь он на месте Нетаниягу? (в Израиле произносят эту фамилию так – через "гу", а не "ху" на конце).
- Устроить наземную операцию жесткую. Иначе никогда ничего не закончится. Но Израиль пойдёт на это в последний момент, потому что это означает потери среди солдат.
- Вы только что сказали, что среди служащих может быть ваш сын.
- Значит, так тому и быть.
- Не хотели бы оказаться на родине, в Петербурге? Здесь не стреляют.
- На недельку – конечно. Но мой дом давно здесь.
Юлия Гильмшина,
47news