Омбудсмена Кузнецову возмутил детский предпоследний карий глаз, улетевший в унитаз. А у автора советского и российского гимна кот и вовсе науськивает мальчика на порошок. Нас еще генерал-губернатор Ростопчин не понимал, сетуют писатели и говорят о птичках.
Детский омбудсмен Анна Кузнецова 1 февраля на конференции в Российской государственной детской библиотеке продемонстрировала подборку современных детских книг, которые "даже взрослым показывать страшно". Пугающий формуляр из шестнадцати названий уже называют "списком неприличных детских книг". И эта вещь посильнее пулемета, найденного в деревне маленьким мальчиком.
На собрании Кузнецова показала и обложки крамольных изданий. К иллюстрациям тоже есть претензии. Хоть опасный список и не был оглашен полностью, для профессионального сообщества не составило труда понять, о произведениях каких именно авторов идет речь.
Так, вопросы возникли к повести "Куда скачет петушиная лошадь?" уральской писательницы-нейрохирурга Светланы Лавровой. Она основана на персонажах из легенд народа Коми. "Петушиная лошадь", кстати, в 2013 году получила премию на конкурсе подростковой литературы. Не оценила омбудсмен ироническое стихотворение поэта Игоря Иртеньева "Сказ про глаз". В двух четверостишиях уместилась история о том, как сорванец утопил в унитазе любимый карий предпоследний глаз.
В опалу попал даже столп детской литературы и, между прочим, автор текстов гимнов Советского Союза и Российской Федерации Сергей Михалков. Его подкосил "Грипп":
Кот Антошка прыг с окошка
На кровать одним прыжком.
Хочешь, я тебе, Антошка,
Нос засыплю порошком?
При этом задетое за живое профессиональное сообщество тут же уличило омбудсмена в плагиате. Оказывается, что "список шестнадцати" уже несколько лет гуляет по разным развлекательным сайтам сети. На это в своем обращении к Кузнецовой обратили внимание детские писатели, учителя русского языка, журналисты и филологи. Под петицией две сотни подписей.
А дальше закрутилось. На защиту омбудсмена встал поэт, он же председатель Санкт-Петербургского отделения Союза писателей России Борис Орлов. В интервью "Русской народной линии" он сравнил ополчившихся на Кузнецову либералов со стаей шакалов и заявил:
- Против Кузнецовой ополчились диктаторы порока.
Когда 47news рассказал о "списке шестнадцати" детскому писателю и поэту Михаилу Яснову, тот заметил, что один раз разговаривал с Анной Кузнецовой, и она произвела впечатление нормального человека. Писатель предположил, что все-таки список — это творение не самого омбудсмена, а не слишком хорошая работа ее помощников. А до абсурда можно довести все что угодно.
- Знаете, за детские стихи в свое время преследовали поэта Олега Григорьева. Человек с хорошим чувством юмора. Сходу бы я эпиграфом к новости взял его строки:
Ну, как тебе на ветке? —
Спросила птица в клетке.
— На ветке, как и в клетке,
Только прутья редки.
Странно, что говоря о произведениях, которые "даже взрослым показывать страшно", омбудсмен ударила по современникам, но обошла классику. Не будем вспоминать "Сказки Братьев Гримм", но еще 100 лет назад все дети просвещенной Европы знали назидательные стихи про "Неряху Петеру". Их психиатр из Франкфурта Генрих Гофман в 1845 году написал для своего 3-летнего сынишки, не найдя достойный подарок на Рождество.
Тут и отрезанные ребячьи конечности и спаленная кожа. Без цитирования не обойтись:
Злой портной, ну словно зверь,
Быстро в комнату влетает,
Чик! И пальцы отрезает!
иллюстрация к "Неряхе Петеру", 1876 года издания
И кричат и стонут
Ведь сгорит ребенок,
Что же дальше будет?
Все горит, передник, волосы и тело,
И в одну минуту вся дотла сгорела,
Вся сгорела с кожей.
иллюстрация к "Неряхе Петеру", 1858 года издания
Стихи про "Неряху Петера" были переведены и изданы в России под названием "Степка-Растрепка", в Англии они известны как "Slovenly Peter". Книга издавалась на 40 языках бессчетное количество раз. В Америке, например, перевод вышел под редакцией Марка Твена.
Составление списка детской крамолы — не что-то новое. Из поколение в поколение функционеры проводили анализы текстов книжек для детей и самозабвенно доказывали, что такого не бывает. А история говорила, что бывает: "и жук свистит, и бык летает".
Как только сказка "Муха Цокотуха" увидела свет в 1924 году, Чуковскому досталось и за именины, и за слово "свадьба" вместо слова "ЗАГС", и за буржуазный подтекст, и к иллюстрациям Конашевича тоже были претензии:
- Быстрова [помощница заведующего ленинградским Главлитом] стала утверждать, что рисунки неприличны: комарик стоит слишком близко к мухе, и они флиртуют, - писал Чуковский в своем дневнике от 1 августа 1925 года. - Как будто найдется ребенок, который до такой степени развратен, что близость мухи к комару вызовет у него фривольные мысли.
та самая "Мухина Свадьба" (позже стала выходить как "Муха Цокотуха")
Жесточайшая критика детской литературы выплеснулась на страницы "Литературной газеты" в 1928 - 1929 году. На этой стороне баррикад стояли Луначарский и Крупская с группой ныне уже неизвестных. Председатель комиссии по детской книге Наркомпроса РСФСР Евгения Флерина тогда взывала: "Тенденция позабавить ребенка, дурачество, анекдот, сенсация и трюки … - это есть не что иное, как недоверие к теме, и недоверие, неуважение к ребенку, с которым не хотят говорить всерьез о серьезных вещах".
В "Правде" за 1928 год Крупская била по "Крокодилу":
- Вместо рассказа о жизни крокодила они слышат о нем невероятную галиматью.
А в 1950 году кандидат исторических наук Колпаков из Сталинабада писал в "Литературной газете":
- Это противоестественно, чтобы комар мог жениться на мухе. Вошь не может жениться на клопе и комар на мухе. Это все несусветная чушь и обман. Муха откладывает семьдесят яичек не от комара, и ее потомство растет в геометрической прогрессии...
Директор Института русской литературы (Пушкинский дом) РАН Валентин Головин, один из тех, кто поставил свою подпись под обращение к Кузнецовой, напомнил 47news о том, что был такой московский генерал-губернатор Федор Ростопчин. В 1802 году он написал наставление мамам, в котором критиковал английский и французский фольклор, объявлял в сказках примат русского.
- Во всем этом меня серьезно расстраивает, что, говоря о детской литературе, забывают, что это литература. Ее оценивают, как какое-то педагогическое пособие, рассуждают, как о каком-то лекарстве, - поделился, не сдерживая смех, Головин. Кстати он, как и Яснов, вспомнил о птичках. Только державинских.
Поймали птичку голосисту
И ну сжимать ее рукой.
Пищит бедняжка вместо свисту,
А ей твердят: "Пой, птичка, пой".
Александр Калинин,
47news