Они чавкают, я жамкаю. Как 47news доил скотину вместе с хирургом и швеей

В Ленобласти выбирали лучшего по извлечению молока из коровы. Наш журналист прошел вне конкурса. Результат на стол Петербурга.

"Если под конец дня от вас пахнет коровами, это был хороший день", – сообщил мне плакат в коридоре молочного предприятия в Кусино Киришского района. И именно таким было 5 июня для участников областного конкурса операторов машинного доения и всех сопричастных к этому событию, в конце которого все, конечно, пахли именно скотом. Вы ошибаетесь, если считаете, что эти дела вас никак не касаются: от мастерства таких людей зависит, какое молоко вы завтра, возможно, будете пить (а все молоко из Ленобласти, как говорят эксперты отрасли, попадает в магазины Петербурга).

Начинался конкурс торжественно: из колонок гремели песни про Россию, под гимн Ленобласти подняли флаг, народные танцы исполнил коллектив под названием "Позитив". Двадцать конкурсантов в сине-черной форме стояли строем у стен предприятия ЗАО "Березовское", где им и предстояло доить-доить-доить. Победитель поедет на конкурс в Москву, где лучшему, говорят, дают автомобиль (здесь же – сертификат в магазин бытовой техники на 100 тысяч). Все сплошь в темных резиновых сапогах, хотя были и в кедах и лишь одна доярка выбивалась чем-то ярко-розовым, но на ногах.

- У ребят, которые непосредственно общаются с животными в ежедневном режиме, -  тяжелый труд, зачастую 2-3 дойки. Встать в 4 часа утра или раньше, чтобы получить результат – напоить страну молоком. Благодаря их рукам каждое животное дает хороший удой, и этим гордится Ленинградская область, - выступал перед доярами сельскохозяйственный вице-губернатор региона Олег Малащенко.

На коврике при входе на производство будто разлилось что-то белое. "Наверно, молоко", – подумала я и перешагнула. И также сделали многие. Но это, оказалось, было средство для дезинфекции обуви. Все равно потом все надели бахилы. Молоко же здесь нигде не увидишь: оно все либо в коровах, либо выкачивается из них автоматикой в танк-охладитель (оборудование для хранения). И задача работников эту автоматику к животным подключить. Потому они и операторы, а не дояры в привычном смысле. Но все равно – единственные, кто прикасается к вымени, хотя и в перчатках. А потому с них особый спрос.

Как рассказала одна из участниц конкурса, Светлана из Тихвинского района, если молоко после дойки поступит не высшего сорта, а первого, или вовсе - второго, с операторов могут снять премию. Причем со всех сразу: ведь не понятно, кто именно нарушил технологию: не обработал соски или, щупая вымя, пропустил у коровы мастит. Но, видимо, это редкость: по данным комитета по АПК, 97% молока, которое производят в Ленобласти, – высшего сорта.

Вообще на молочном производстве все далеко от представлений горожан: коровы нигде не пасутся (вдруг отведают с поля что-то не то), а содержатся в помещении, где тоже все на автоматике: чесалки, поилки и уборка навоза. Заходишь туда – и тебя обдает теплом, ведь температура буренок около 40 градусов, поэтому их чавканье и мычание перебивает мощный шум вентиляторов. На фоне этого шума объяснял вице-губернатор.

- Агроном может не выйти, ветеринар может не выйти, но, если не вышел оператор машинного доения на работу – это катастрофа, потому что животное не может ждать. От этих людей зависит благосостояние предприятия, потому что молоко – это деньги, – говорил он.

Одна корова за дойку дает 35, а некоторые 50-60 литров, при средней стоимости литра 45 рублей, это около 2,5 тысяч. В "Березовском" 800 дойных коров, значит, это 2 миллиона рублей с одной дойки, а их несколько в день.

- Вам приходилось самому когда-нибудь доить? – спрашиваю у Олега Малащенко. Он без капли брезгливости прошелся по коровнику в кожаных туфлях и потрогал морды.

- Конечно, приходилось. У меня отец зоотехник, мать агроном, родился я в деревне, все детство прошло с животными. И доил, и кормил, и ухаживал. Животноводство – близкая для меня история, – заулыбался он.

Доильный зал операторы называют "ямой": потому что дояры работают под коровами, те выстраиваются вкруг. Обычно в смену одна доярка обслуживает всех, а тут по четыре конкурсанта и за каждым – несколько судей. А еще сновали журналисты: все тоже в защитной одежде, но не от коров, а ради коров.

Процесс в деталях таков: спецсредством обрабатывается каждый сосок, через 30 секунд его убирают салфетками (отдельная – для каждого соска), потом оператор руками сцеживает и массирует вымя, заодно проверяя на мастит, и цепляет к сосцам доильные "стаканы". Все это нужно успеть за 60-90 секунд, иначе процесс уже не будет чистым от бактерий. Эту монотонную и, безусловно, ответственную работу дояры выполняют часами. Оператор Ольга из Волховского района рассказала, что у них смены 3/1: три дня с 5 утра до часу дня, потом день-отсыпной, следом еще три дня с пяти вечера до часу ночи.

- Волнуетесь? – обращаюсь к ждущей своего часа конкурсантке, как оказалось, тоже Ольге, но из Ломоносовского района.

- А чего волноваться, я 30 лет этим занимаюсь, – усмехнулась она.

- Кем мечтали быть в детстве?

- По профессии – швея-мотористка. Но 90-е годы пришлось идти туда, где работа.

- Зарплаты у вас до 120 тысяч, говорят.

- Уууу, наполовину убавьте, вот такая у нас зарплата.

Неожиданно человеческим хирургом оказался тоже ждущий очереди в доильный зал, ныне оператор машинного доения из Выборгского района 27-летний Даленджон Камолов. Врачом он был на родине в Таджикистане, а в Ленобласти надаивает под 30 литров с коровы за смену в 9 часов.

Мне с виду весь процесс не показался особо сложным, я убедила главных в доильном зале, что справлюсь. Одну корову мне доверили, кажется, нехотя. Ее вымя впечатляло размерами, сосков, как мне теперь известно, четыре. Их обработка и протирка дались без проблем, но не сцеживание. Со стороны дояры просто тянут за сосок и из него брызжет, я и тянула, и жамкала эту плотную нежную резину, но не вышло ни одной белой капли.

- Вот так и получается мастит, – раздалось со стороны очевидцев. Пришлось звать на помощь профессионала. Она-то, говорит, отдаивает за смену около 400 голов.

Система доильных стаканов тоже оказалась мудреным агрегатом, я путалась в трубках, но ничего не присасывалось. Все молочные литры в итоге потекли по мудреной системе без моего участия.