В прошлом военный так обозлился на сорняк, что дошел до аграрного гранта. Теперь у него "бригадиры", "девочки" и "не жужжит". 47news побывал, где сладко. Это начало.
До 28 августа комитет по агропромышленному комплексу региона принимает заявки по программе "Ленинградский гектар", дающей до 10 гектаров сельхозземли и грант в 3 миллиона. Предложение кажется заманчивым. Корреспондент 47news отправился в Сланцевский район, где каждый год разбирают больше всего участков, и нырнул в жизнь фермеров. Начал со сладкого.
Программа действует с 2019 года, за это время победили 55 проектов, 34 из них – именно в Сланцевском. Выбрать земли также можно в Бокситогорском, Лодейнопольском и Подпорожском районах.
Три часа езды от Петербурга, и район встречает меня хорошими дорогами, правда, щедро вдоль заросшими борщевиком. "Борщ", как его называют сланцевчане, упорно прет под два метра, раскинув сухие стебли как руки. В деревнях его почти нет, а до границ – частоколом, не считая лужаек, где пасется скот. Там ровные и чистые поля, как газон.
Под дождем въезжаю в деревню Филево, где пасека петербуржца Виталия Буянова (ленгектар может получить любой россиянин), его сине-желтые улья видно с дороги у дома. До визита знаю, что бывший военный, служил на флоте, потом в правоохранительных органах, а потому представляю лаконичного собеседника с выправкой. Но меня встречает крупный мягкий мужчина в очках и белоснежной болонкой под мышкой, невероятно радушный. Легкая заминка на входе – почти за порогом на меня выступает, как настоящий, олень – оказалось, даже не чучело, игрушка. И меня погружают в нежный диван. Собачка устраивается на подушке в ногах у хозяина.
- Собака у вас не совсем деревенская, не охранник, – киваю на собачушку.
- А это Линда, моя любимица и главный пчеловод. Охранять тут не от кого, мы и без заборов. Я потому еще в 90-х тут землю и купил, чтобы подальше от людей, через меня по службе их много проходило. Здесь тихо, только "бригадиры" вокруг ходят – я так аистов называю. А земля как хорошо пахнет, – на лице Виталия – блаженство, она ему лижет лицо.
Рассказывает, что тяга к пчеловодству ему досталась от деда. Сам начал с двух "уликов", потом 5, а там и 10. И все бы ничего, если бы не "борщ".
"Он двигался на нас постепенно, у меня дети играют, а вокруг запах этого "борща". Я психанул, взял трактор (был старенький под картошку) и выкосил поле рядом. А поле-то оказалось красивое. Выяснил – ничье, взял в аренду", – вспоминает былое.
Потом прочитал в интернете про "Ленинградский гектар", оказалось, есть участок рядом с тем полем. Расписал проект, и в 2020-м выиграл грант. Деньги потратил на трактор "Беларус" и к нему сеялку и плуг.
Ленгектар – не совсем "халява", за землю нужно платить, но аренда льготная. На примере Буянова легко сравнить: за поле, взятое на общих условиях, платил 36 тысяч в год, за то, что по гранту, – полторы тысячи, а участок вдвое больше.
- Зачем вам земля? Улья, ведь все во дворе, – замечаю.
- Посадил там фацелию – растение такое, медонос. До того пчелы несли нектар с чего придется, и с борщевика, мне это не нравилось. А после фацелии мед такой, ни с чем не спутаешь (подтверждаю). И пчелам далеко летать не надо, они меньше устают, больше и продукта.
Пчел показывает, как родных. Открывает улей голыми руками, без маски, уверяет, что не укусят.
"Ну, иди-иди", – говорит той, что уселась на палец, та послушно сползает. "Смотрите, вон трутень, а вон пчелка его на улицу выгоняет. Потому что не нужны мужички в улье, остаются одни девчонки", – показывает на развернувшуюся в "домике" драму.
На взгляд неофита, пчелы и пчелы, на деле – иерархия. Если грубыми мазками, то мед – благодаря "девочкам", дело трутней – оплодотворять, к осени их выдавливают из семьи на улицу, там они, неприкаянные, помирают. Есть пчелы-разведчики, понятно, показывают, где какой "взяток" (пыльца). Есть матка, она самая крупная и, видимо, главная, но может появиться вторая, тогда старая с частью пчел покидает "дом". Дело пчеловодов такое роение не допускать – иначе семья ослабляется. К слову, в одной семье – до 15 тысяч пчел. У Виталия их (семей) теперь 40 – огромная банда.
- Это только кажется, что летают себе и летают, а ты знай, качай мед. Но это тяжелый труд. Весной выкосить поля, осенью вспахать, после зимы каждый улей открыть, проверить, следить, чтоб не роились, создавать семьи. Если рой ушел, надо поймать и вернуть. Чистить рамки, перетапливать воск, и это я только часть назвал вам работы, – перечисляет.
Зимой, оказывается, пчел нужно кормить медом, на каждую семью уходит 15 - 20 кг, итого около 400, а в год они приносят 600 - 800 (за такие объемы Виталий отчитывается перед чиновниками, это условия гранта). Килограмм меда стоит 800 рублей, то есть, условно, проедают более 300 тысяч. Еще около 30 тысяч расходы на страховку техники, что по гранту, выплаты в соцфонд и налоги (под Ленгектар пришлось оформить ИП). Все это Виталий перечисляет мне без сожалений и жалоб, а просто как факт, походя. Куда с большим увлечением показывает свою мастерскую, склянки с каким-то "помором" (с виду, просто мертвые пчелы, но, объясняет, полезные), поднося тонкую пластинку вощины (пустые пчелины соты) на свет, чтоб мне лучше увидеть, позирует у новенькой техники, что по гранту. Видно, что хозяйством очень доволен.
- Если грубо, пчелы дают 500 тысяч в год, расходы 300 тысяч, что осталось, делю с партнером, без него я не справлюсь. У меня хоть пенсия военная, а так не знаю, как фермеры выживают. Без господдержки не получится точно.
- Зачем это вам тогда?
- Труд, моральное удовлетворение. Хотел поднять свой уровень. И досадовало, что земля вокруг стоит брошена, вся заросла. А она ведь очень красивая. Ты выезжаешь в поле, как в другой мир. То косуля выскочит, то кабанчик.
- Не боитесь не справиться? (если не выполнить показатели, грант могут потребовать назад).
- Даже думать об этом боюсь, – отмахивается.
Партнер Виталия – Владимир Функ живет в соседнем доме, участки рядом без заборов. Идем туда пить чай, к моему приезду готова шарлотка. Владимир с костылями и забинтованной ногой – упал с дерева, куда полез за роем. Это теперь он пчеловод, а в прошлом – физик-математик. Его жена за чаем вспоминает, как раньше бегала от кусачих пчел.
- Как собаки, в сад не могла выйти. Убегу в сарайчик, закроюсь, выжду. А дверь откроешь – тут как тут, жужжит и ждет, чтоб напасть. Рабочий как-то приезжал, так одна накинулась. Я в доме успела закрыться, а он, бедный, вокруг от нее бегал. Соседи жаловались.
- Это потому, что мы со среднерусских пчел начинали, они злые, живучие. Дворняги, как мы их называем. Теперь с породистой работаем, карникой. Заказывали в Кисловодске. Они спокойные, зря не укусят, – поясняет Функ.
- Как проект защищали, помните? – обращаюсь к Виталию.
(Чтобы получить землю и грант, нужен бизнес-план, проекты рассматривает комиссия. В 2020-м вместе с Виталием подавался 41 соискатель, отбор прошли 19).
- Все в коридоре стояли, переживали, как школьники. Вызывали по одному. Я зашел, людей много, волновался, сбился. А с собой взял медовые соты, раздал комиссии. Они мой мед открыли, понюхали, заулыбались. Понял, что все нормально прошло.
- Проверяют вас?
- Приезжают, смотрят, что с землей сделал, что с техникой. Как мед считают, не знаю, но нам скрывать нечего. В комитете до сих пор помогают с бумажной работой. Нам фермерам с этими отчетами очень сложно, особенно поначалу.
После чая Виталий везет меня на участок, что дали по "Ленгектару". Я заняла место Линды рядом с хозяином, поэтому она у меня на коленях, на подушечке. Участки через дорогу и тонкой лесной полосой. Съезжаем с асфальта, дальше крепкий проселочный путь.
- Дороги с Вовой сами пробивали, технику нанимали, участок чистили, весь этот "борщ" вековой. Когда его косил, у трактора зеркала отвалились. Ручей тут был, клали трубы, а гравия сколько. Я иномарку продал, вот, "УАЗик" купил, разницу всю в землю вложил. Давай, родной, нам застревать нельзя, – весело подбадривает машину, "УАЗик" прорывается вдоль поля.
- Сколько потратили, чтобы в порядок землю привести?
- Мы с Вовой не считаем. Да и какая разница! Вы только посмотрите, какая красота. Вот она родная, вон ее сколько, – показывает в окно на фацелию. Потом выскакивает из машины и рвет мне букет. – А пахнет как, а?
С пасеки уезжаю с пахучим букетом фацелии, медом и полным пакетом груш и яблок. Полетела к другим.
Евгения Парникова,
47news
Продолжение сельского сериала 47news читайте в следующем материале.