Пожилая после инсульта с родственницей ютятся в строительном вагончике в лесу. До ближайшей деревни - 3 км, зимой - по сугробам. Кажется, без надежды, но есть нюанс.
Если съехать с шоссе в районе деревни Попово (Советское поселение Выборгского района) и проехать по лесной дороге от ржавого знака "Советский охотучасток, охота по путевкам", то спустя пару километров справа среди деревьев покажется "домик". С виду - типичная будка строителей. Из металла, с крюками для крана, узенькими оконцами с одной стороны. И все-таки это дом, в нем живут круглый год, а на дощатом крыльце меня ждет, подбоченясь, хозяйка Мария Павловна.
Ей 49, родителей похоронила давно, сестер-братьев нет, детей тоже, муж умер. Под Выборг переехала 17 лет назад из Божеводово (Новгородская область), позже присоединилась свекровь. Там, рассказывает, был свой дом, хозяйство, козы. Богато не жили, с работой на селе не особо, но как-то крутились. В 2006-м в деревне был пожар, спалили, говорит, семь домов. Сгорел и ее.
- В Ленобласти знакомый как раз начал заниматься лесозаготовкой, предложил работу. Здесь делянки были, техника стояла, надо было присматривать. Нам бытовку поставили да так и оставили, как все закончили. Мы думали временно поживем, но на свое жилье денег нет, - рассказывает, щурясь на солнце, Мария.
У будок рядом заливаются дворняги. Их здесь 7, а еще 7 кошек. По ощущению, кажется, больше: куда ни посмотри, всюду что-то рыжеет и чернеет из кустов. Марии постоянно привозят "хвостов": местные, говорит, знают, что она не откажет. Зато иногда помогают "с кормежкой".
Выборгские зооволонтеры рассказали 47news, что неоднократно предлагали женщинам вывезти собак для пристройства, те отказались. Собаки и кошки, по их мнению, содержались в ужасных условиях, в шалашах без пола, по брюхо в воде и на льду, были истощены. В итоге волонтеры несколько лет привозили еду для животных, сколотили будки при условии, что Мария не будет набирать новых "хвостов". Но та, говорят, не послушала. Волонтеры считают, что женщины используют зверей, чтобы собирать еду и деньги с неравнодушных граждан.
- Здесь вот дрова пилю, собираю сама по лесу, я его как свои пять пальцев уже знаю. Здесь продукты храним, - после моих просьб неохотно, стесняясь, показывает Мария на закрытые кадки у дома в тени.
- Где воду берете? - спрашиваю.
- Хожу на родник или к карьеру, 40 минут в одну сторону, на тачке вожу. У меня две бутыли по 18 литров, дня на два хватает. А зимой снег топим. Моемся и стираемся в тазике.
Как выглядели собаки до вмешательства волонтеров
- А без света как?
- Фонари на батарейках. Свечи пробовали, но быстро от жары плавятся. Телефон заряжаю у знакомых в поселке два раза в неделю. Лишний раз не включаю, экономлю. А техники у нас и нет.
После вопроса, не нужен ли генератор, аж отшатнулась. "На него столько бензина надо. Ни за что!".
- Как вы зимой отсюда выбираетесь? Снега, наверно, по колено.
- Да не, чуть поменьше. Протаптываю тропинку. И так до самой остановки (до нее 3,5 км).
Заходим в бытовку. Там снова собака на привязи, две кошки в клетке и несколько на самоходе, отдельно клетка с ежом. За меня тут же принимаются комары - на солнце их было значительно меньше. Толком не развернуться: узко, на стенах занят каждый сантиметр, висит посуда, пакеты и сумки с вещами, тут же иконы, календари. Полки плотно заставлены, из мебели - две кровати и старый стеллаж. У входа - умывальник и старая печка "буржуйка". Из еды вижу только кастрюлю с кашей, яблоки и сухари.
- Печка у нас хорошая, зимой за час нагревается, до 4-х утра тепло держит. Даже в морозы без одежды можно ходить, - показывает Мария хозяйство.
(Этой зимой в Ленобласти доходило до "-30" и ниже)
На одной из кроватей в халате сидит свекровь Елена Евгеньевна. Ей 66, год после инсульта. Сама не встает, пройти может до печки и обратно. По хозяйству, понятно, помочь не может.
- Да я не скучаю, у меня вон кроссворды, газеты Маша из деревни приносит, - голос у нее слабый. Видя, что фотографирую, она приветливо машет рукой. За ее спиной между стеной и кроватью аккуратно приткнут молитвенник.
- Как здоровье? Часто здесь простываете? - спрашиваю у обеих.
- Давление скачет, а у Маши от тяжестей то спина, то плечи отваливаются. А особо не простываем - закалились уже, - говорит мне пенсионерка.
Пенсия Елены - 13 тысяч, летом и по осени Мария собирает на продажу грибы и ягоды, так удается выгадать еще около 5 тысяч. На зиму делают запасы.
- Почему не работаете?
- У меня 7 классов школы, ну кто возьмет. Если что подворачивается, помочь кому, я всегда берусь, но это редко бывает.
Жительница Советского Надежда рассказала мне, что Мария "из непьющих", ее "тут все знают". Другая знакомая Марии, Оксана, отметила, что женщинам предлагали переезд на ферму с работой и проживанием, но те отказались.
На 13 тысяч покупают, в основном, продукты: крупы и консервы по акциям, макароны, сахар. Собаки едят каши и дешевый корм из супермаркетов - на них уходит около 3 тысяч. Примерно столько же на лекарства: обезболивающее, мази, "от давления", простуд и т.д. Батарейки из "Фикспрайса": три упаковки по 10 штук, хватает на месяц. Много тратится на "спирали" от комаров, но все равно "заедают". Одежду принимают от знакомых. "Зато за коммунальные не надо платить", - пытается шутить Мария.
- За помощью обращались?
- В администрацию поселения ходили, в районе про нас тоже знают, депутаты приезжали-смотрели. Говорят: а что вы хотите от нас, чем мы вам поможем. Живете в лесу и живите, места много, - недобро усмехается Мария.
В мае о женщинах случайно узнала петербурженка Анна. "Женщин до слез жалко: одни, в лесу, на грани выживания, никаких соцвыплат и помощи", - рассказала она редакции. Говорит, написала обращение в администрацию Выборгского района, ответа пока не было. Волонтер Елена рассказала 47news, что была возможность забрать в хоспис при церкви хотя бы старушку, она не захотела.
- Тут дом, брошенный, полусгоревший, в Попово стоял, часть уцелела. Маша ходила-просила, но сказали - непригодно для проживания, - вздохнула и Елена.
47news не склонен защищать осознанных отшельниц, но выписать в будку в лесу пожилую после инсульта – все-таки перебор.