Как так все разом забыли про COVID-19, вы поймете из разговора 47news с психологом. У нынешнего кризиса диспозиция потяжелее: вакцин нет, картинка нечеткая, а еще пирамида накренилась.
К 16 ноября в Ленинградской области выявлено почти 237 тысяч случаев заражения COVID-19. В целом по России за все время - 21,5 млн инфицированных "ковидом", прирост за сутки - 5380. В пандемии коронавируса планета крутится уже три года, но при всем уважении к больным, сейчас "ковидные" цифры попадут в одну из миллиона новостей в информационных лентах. О том, куда пропал страх перед болезнью, 47news поговорил с доктором психологических и медицинских наук, профессором Санкт-Петербургского института независимой экспертизы и оценки Василием Беловым.
- В официальной статистике два серьезных пика роста COVID-19 с начала года. Но вокруг - как будто нет шока, не слышно призывов прививаться. Это поддается науке?
- Если простыми словами, то больший стресс вытесняет меньший. С коронавирусом у нас стресса как такового нет: появилась привычка, у общества выработаны реакции разного типа. То есть: почувствовал себя плохо - на самоизоляцию. Мы уже все знаем, что есть несколько типов вакцин, пусть даже у каких-то будет эффект плацебо (имитация защиты с нулевым эффектом - ред.). Даже если госпитализируют, то лечат, большинство не умирает. Если появилась депрессия, потому что кругом все болеют, - помогут с консультацией...
Мощнейшие вспышки COVID-19 вирусологи фиксировали 12 февраля (203949 случаев) и 17 сентября (58305). К ноябрю заболеваемость по стране - на уровне 5300 случаев в сутки. Сопоставимые цифры были весной 2020-го.
- Эмоции определяют иммунный статус. Давно известно в медицинской науке, что иммунитет резко снижается в депрессивном состоянии. Это одна из причин вспышек, которые вы упомянули. В феврале - вы сами знаете, какое потрясение, а в сентябре - все пошли в школы и стали "делиться" инфекциями и заболеваниями. Даже на военной службе прибытие пополнения сопровождается эпидемиологической вспышкой, - как правило, острых респираторно-вирусных инфекций. В данном случае то же самое. Организм как совокупность сотни триллионов клеток реагирует однотипно: человек напрягается, выбрасываются гормоны стресса, повышается мышечный тонус, растет частота сердечных сокращений, повышается поисковая активность, усиливается эмоциональная чувствительность...
- Чем психологически отличаются ситуации февраля 2022-го и ноября 2019-го?
- Сегодня имеем дело со стрессом, достигающим кризиса. Чем отличаются два понятия: при стрессе через некоторое время можно вернуться в исходное состояние, при кризисе - нет. Повторю: в случае с коронавирусом выработались механизмы преодоления. В нынешней истории, образно говоря, лекарство не разработано, способы реакции выработаться не могут.
Усугубляют ситуацию индукторы - высокотревожные люди, максимально подверженные стрессу. Научные исследования говорят, что таких паникеров в каждом обществе - по одному на сотню. От них идет заражение всего общества. Только инфекция теперь - паника, которая давит на эмоции.
- Что-то еще из усугубляющих факторов?
- Дефицит информации и высокая неопределенность. Тут нужно вспомнить теорию эмоций советского психофизиолога Павла Симонова. Ее краткая суть: чем выше неопределенность, тем хуже настроение. Чем меньше человек контролирует ситуацию, тем мутнее его картина мира. А без ясной картинки человек - никто. Почему у древних было много мифов? Если бы не было понятной картины с объяснениями, они бы не дали потомства, не смогли просто жить. Мозг бы завис, как наш сегодняшний компьютер.
Неопределенность особенно касается тех, кто может быть мобилизован. У них максимально нестабильное состояние. Что думать пенсионеру в 60 лет - за него правительство решает, обеспечивает, худо-бедно, набором продуктов, да и у него уже закуплено что-то. А если тебе 30 лет, двое детей, взял ипотеку на 30 лет? Это набор максимально нестабильных факторов. У человека наступает дезорганизация, потеря ориентира.
Еще серьезно накренилась вторая ступень знаменитой пирамиды Маслоу - потребность в безопасности, что создает потенциально максимальную опасность стресса и кризиса. Это уже за ней следуют социальные потребности, уважение и признание, творчество и так далее.
- Можете сформулировать эмоциональное состояние большинства по отношению к коронавирусу и СВО? Мы на этапе отрицания, гнева, торговли? (Модель психолога Кюблер-Росс предполагает пять стадий горя от отрицания до смирения - ред.)
- Если говорим о психологии горя, то с коронавирусом - фактически на этапе смирения: приняли факт, что он есть, потому что поняли - мы большое биологическое сообщество. Уничтожили оспу, появился ВИЧ. Вирусы обязательны, они нас если не убивают, то тренируют.
Со спецоперацией мы, образно говоря, еще горюем. В теории нормально, если неизбежная ситуация длится год. Если затянется на дольше, то дело плохо.
- Есть какие-то методы сберечь психику?
- Способов защиты два: замереть или проявить дикую активность. Мозг занимается рациональной переработкой информации и разработкой решения. Итог зависит от интеллектуального уровня и общего состояния здоровья. Например, хочешь убежать, но ты без ног. Или хочешь уехать, а нет денег...
Чтобы справиться с нынешней ситуацией, прежде всего не надо убеждать себя, что все сможешь решить. От конкретного человека сейчас вообще ничего не зависит. Остается принимать ту данность, какая есть. Ориентироваться на то, что все первичные потребности удовлетворены. На самом деле - у нас же только эмоциональный фон негативный, а все остальное есть. В магазин пошел - набор продуктов набрал, одеться-обуться тоже есть.
Нужно внимательно следить, скажем так, за организационными условиями. Навести порядок там, где бываешь чаще всего, то есть дома и на работе. Конфликт в коллективе начинается не потому, что люди получают удовольствие от крика. Один из них просто ищет опору в эмоции, чтобы закрыть тревогу, которая мешает жить. Из-за той же связи психики с физиологией - держаться здорового образа жизни.
Есть еще психо-фармакологический способ. Но он применяется в самом крайнем случае. Когда в такой раздрай вошел, что не можешь, фактически, ничем заниматься, управлять поведением, а в голове - строчки "Дело к ночи, а я напрягся очень". Тогда снотворные, транквилизаторы и антидепрессанты. Но метод действует разрушительно: лекарства вызывают зависимость, и в отдаленной перспективе дементные состояния - вплоть до слабоумия.