От Мариуполя до Мариуполя транзитом через Ленобласть она добралась за 8 месяцев. Помнит все – вплоть до осколка в детском рюкзаке. Где жить или не жить? - вопрос посильнее гамлетовского.
Автобус с беженцами 10 октября должен прибыть из Тихвина в Мариуполь. В нем 27 человек, в том числе дети. Они возвращаются домой из пансионата "Царицыно озеро", куда были доставлены в апреле из Мариуполя. Сейчас в пансионате остается около четырехсот человек.
47news поговорил с одной из возвращающихся - 30-летней Анной. На момент разговора автобус был в пути. Она везет домой 70-летнего дедушку, его ставили на ноги в Тихвинской больнице. Когда стало лучше, он попросился назад.
Анна из Мариуполя
- Когда вы были в Мариуполе в последний раз?
- В мае, когда дедушку забирала. Сейчас боюсь, конечно, но хочется родню повидать. Они говорят, что по-прежнему тяжело. Газа нет, не во всех районах есть электричество. С работой непросто.
- А кем вы работали?
- Поваром. В Мариуполе можно найти место за 20 тысяч рублей в месяц. В Тихвине - от 20 до 40 тысяч, - со знанием ответила Анна. Понятно, что изучала вопрос.
У Анны муж и двое детей - девочки 5 и 12 лет. Они остались в Тихвине, муж устроился рабочим в частную фирму.
- Что с вашим жильем в Мариуполе?
- В наш дом попала ракета. Он в частном секторе. Я навсегда дату запомню. Мы ночью прятались в подвале у соседей через три дома, у нас-то самих подвала нет. Утром 25 марта вернулись, а от дома одни стены. Уцелела лишь одна комната.
В подвале прятались каждую ночь.
- У старшей дочки была истерика, она плакала и спрашивала: "Мама, почему мы здесь? Нас убьют?". Младшая не понимала, ей было скучно, пыталась выйти. Гляд да гляд за ней.
- Что они запомнили?
- С каким звуком летят разные типы снарядов. После шести вечера, когда комендантский час наступал, привыкли говорить шёпотом. Если палец к губам подносила, сразу замолкали.
- Это зачем?
- Военные ходили украинские. Могли зайти во двор и гранату закинуть. При мне по очереди у колодца стреляли. Мы только воды набрали и успели отойти.
- Что ели?
- Народ стал магазины закрытые взламывать, оттуда несли. В тех, что открыты были, бесплатно отдавали продукты с истекшим сроком годности. Принесешь домой, что-нибудь придумаешь и готовишь.
- Деньги были?
- Да, на карточках. Но их было не снять, очереди на сотни человек и лимит в 3 тысячи за одну операцию. Вот и представьте, сколько один 100 тысяч снимал.
- А где дедушка жить будет?
- У мамы. В его квартире окна надо вставлять.
- Мама ваша не захотела уезжать?
- Да. Сказала, мне здесь хорошо. А сейчас тем более, мол, стрелять же перестали – значит, жить можно. Свет и вода в ее доме есть.
- Как вы уезжали из Мариуполя?
- Дом, где мы сидели в подвале, загорелся. Когда выбрались, решили сначала детей вывезти из-под обстрела, а потом за дедушкой в его квартиру идти. Но обратно в район нас не пустили, там уже бои шли. Он два дня без воды и еды был, ноги отказали. Потом его военные эвакуировали, но мы не знали, где он. В конце концов родственники наши нашли и забрали. В мае я его привезла в Тихвин. Спасибо врачам тихвинской больницы, выходили.
- Что у вас с собой было, когда бежали?
- Два рюкзака. В одном - документы, во втором - детские вещи, в него небольшой осколок попал, все вещи драные стали. Муж, слава богу, царапиной отделался. Кстати, наш Ильичевский район в народе называют Пентагон, - неожиданно добавила собеседница.
- Помните, что чувствовали, когда бежали?
- Ничего непонятно было. Куда-то ехали, помню, ночевали в школе на матах в зале. Где, что будет дальше, как… Ни копейки денег, ни жилья, ни работы. Но потом отпустило, прижились.
- Что дальше?
- Пока хочу повидаться с родственниками. Документы надо собрать, трудовую на прошлой работе, документы на детей. Потом будем на гражданство подавать и паспорт российский.
- Были мысли уехать в Финляндию или Эстонию?
- Я очень хотела посмотреть на заграницу. Но мы же языка не знаем. А ведь даже если Украина с Россией, понимая друг друга, не смогли договориться… - подняла планку разговора собеседница. - …Пособие там платят, но его, говорят, не хватает. На работу берут на самую грязную.
- Что рассказывают родственники в Мариуполе? Разруху убирают?
- Мама на эти темы говорить не хочет. Подруги говорят, что чистенько. Памятник Александру Невскому поставили, фонтан почистили, - перебирает Анна.
- В итоге где хотите остаться?
- Муж хочет в Тихвине. Ему нравится город, работа и зарплата. И дети, говорит, в хорошей школе и Петербург рядом. Это же красота какая! Но если оставаться, то значит, с нуля жизнь начинать. В то же время в Мариуполе у нас есть свое - участок, дом. Хоть и разрушенный, но свой. С другой стороны, чтобы восстанавливать дом, нужны деньги. И пока работу найдешь, надо на что-то жить. Дочки в Тихвине привыкли. Старшая в школе хоть и пошла вместо седьмого в пятый, ее никто не дразнит, что второгодница, пальцем не показывает, что она, например, шокает. Хорошие дети. …В общем, и там, и там с нуля, - взвешивает Анна.
Видимо, эти мысли - рассуждения с ней неотлучно.
- Что первым делом сделаете, когда приедете?
- К дому нашему пойду. Плакать, наверно, буду, но пойду. И меня еще несколько человек попросили сходить их дома сфотографировать.
- Каким вы видите будущее?
- Не знаю.
беседовал Виктор Смирнов,
47news