Правила для бедолаг в рабочих домах длиннее их кроватей: чем-то покормят, куда-то уложат – остальное как получится, а полиция прикроет. 47news прошелся по темным коридорам.
Рабочие дома завлекают к себе объявлениями – обещают жилье, пропитание, оплату за труд. Ни один из них нельзя найти официально, а телефоны пестрят на каждой улице. Журналист 47news и вовсе нашел несколько таких заведений в соцсети "ВКонтакте". Никто не стесняется. Даже публикуют фоторепортажи с однотипными подписями: "ребята работали на протяжке кабеля", "ребята выполняют работу по демонтажу перегородок". Мелькают не слишком веселые кадры с праздников – Новый год отмечают в тесной комнатушке на восемь коек.
47news решил подойти к феномену с разных сторон. Сначала я выступила потенциальным клиентом. Рассказав грустную историю про сгоревшую комнату, узнала расценки. Говорят – труд одного рабочего за восьмичасовой день обойдется заказчику в 5 тысяч рублей. Схема простая: встреча у метро, перевод на карту, работа.
"Все инструменты на вас. Ребята нормальные. Если квартира обгорела – отмывка проблематична, лучше все с кирпича сбить", – со знанием посоветовал главный.
Следующий звонок в другой рабочий дом был уже со стороны потенциального соискателя. Я позвонила по номеру из открытого доступа. Объяснила, что ищу жилье для подруги – та сбежала от родителей-сектантов. Отчислилась, общежития нет. Вся в стрессе, жить негде. На том конце телефона мне объяснили, что ловить вот такой девушке особо нечего.
"Смена по клинингу для женщин стоит 1 тысячу рублей, мы отдаем деньги на руки. Высоких зарплат у нас нет, к нам обращаются те люди, кому на данный момент деваться некуда. Просто чтобы на улице не оставались, чтобы не пили где-то на улицах, не спали в подъездах", – разъяснил Дмитрий.
Несмотря на то, что сердобольной мне разрешили приехать на смотр жилья для подруги, в последний момент меня развернули. Уже на втором звонке мужчина грубовато посоветовал приезжать вместе с подругой. Фортуна, впрочем, меня не оставила – уже по третьему телефону сразу пригласили в гости.
Добираться далеко: вниз по зеленой ветке метро, дальше автобус. Льет дождь, кругом одни типовые новостройки. В нужном дворе местный арт-объект: профессиональное граффити с солистом рок-группы Linkin Park Честером Беннингтоном. Надпись по-английски: "Кого волнует, если погаснет еще один огонек? Нас".
У парадной меня встречает женщина примерно 60 лет. На фотографию в мессенджере не похожа: там красуется молодая брюнетка. Хозяйка рабочего дома же низковата, полновата, волосы у нее седые, а зубов не хватает. Зато помада розовая. Почему-то думает, что это я к ней пришла устраиваться. Кашемировое пальто не смущает – видимо, видела она разных. Пока ехали в лифте, пришлось повторять ей историю про подругу и ее злодеев-родителей из секты, отдавших все деньги своим идолам.
Квартира за тяжелой деревянной дверью. Проходишь за порог, оборачиваешься – видишь правила. Никаких запрещенных веществ и алкоголя, при нарушении можно поплатиться недельной зарплатой.
Из понятных запретов: хранение огнестрельного оружия, насилие, кражи. Дальше список "нельзя" становится интереснее: "сквернословие, интриганство, сплетни, лукавство, любая форма лжи". Нельзя нарушать распорядок дня и беспричинно отказываться от обязанностей. А еще распространяться о доме посторонним.
Фото: 47news
Первое, что замечаешь – запах бедности. Витает дух пота, грязного белья, горелой еды. Оседает на одежде и волосах. Темновато, но просторно. Висят какие-то тряпки. Мне повезло попасть в гости, когда хозяйка в доме была одна. Ее муж, руководитель, спал в их отдельной комнате.
"У нас квартира в стадии ремонта", – женщина замечает легкую озадаченность на моем лице.
Рабочим предлагают две комнаты, в каждой из которых четыре двухэтажные кровати. Пока что тут живут только мужчины, но женщин ждут – для готовки и уборки по дому, а также для клининга. Парни все разнорабочие. На очевидный вопрос о разделении рабочих по полу хозяйка машет рукой. Говорит, что все живут вместе.
"Нашим парням не до того. Кстати, для вашей девочки вот уже постелила", – указывает на нижнюю кровать с фиолетовым покрывалом.
Каково будет делить 21-летней подруге комнату с семью рабочими, впрочем, остается загадкой.
– Все у нас в возрасте, молодых мужчин нет. Попадают по объявлению, просто по рекламе. Вот, туалет, ванная, – проводит небольшую экскурсию хозяйка.
– Смешной кот, – заметила я, увидев рыжего.
– Да, это Персик, – говорит хозяйка.
У него трагическая судьба: бывшие рабочие, муж и жена, напоили его водкой. Знакомые волонтеры собрали 195 тысяч рублей на лечение. Теперь снова здоров и толстеет.
На просторной кухне мне предлагают кофе. Помявшись, соглашаюсь, но обращает внимание, что сама хозяйка ничего не пьет. Приходится имитировать для продолжения беседы. На полу мешок с колбасой и специями.
– Девочки обычно из дома ездят по заявкам по клинингу. В основном, в магазины. У нашего главного там свои договоренности. Сейчас девочек нет, заявки не поступают. Была у нас недавно, говорит: "Все смогу, да-да". А потом прям под камерами в магазине хлебает спиртное. У вас ребенок, девочка, нормальная, адекватная? – интересуется Татьяна.
Киваю. Вряд ли ей здесь бы понравилось.
– Я ведь не злая. Если, допустим, устала, подошла ко мне и сказала: "Таня, я хочу отдохнуть". Дверь никогда не закрывается. Нет, ну, через меня или ребят уходить. Сказать, что вот, пойду прогуляюсь. В магазин. Мы же девочки, нам надо, – бойко рассказывает журналисту руководительница.
– А вы давно здесь живете? – спрашиваю.
– Мы сотрудничаем с главным уже давно, лет семь, наверное. Нам он снял вторую хату тогда, это было на Парнасе. Чистенько, все красиво. Народ набили. Здесь оставили мальчика, руководителя, он забухал, все деньги мужиков пропил. Сейчас ремонт делаем, за две квартиры сразу не можем платить, – доверительно объяснила Татьяна.
Зовет на общий балкон курить. Уже там показывает мне дорогой портсигар – предлагает сигареты с кнопкой. В итоге курит одна, за сигаретой уже ничего не стесняясь.
– Я у вас видела объявление, что нельзя наркотики, нельзя алкоголь. А вы прямо проверяете? С бутылками-то понятно, а что с веществами?
– Старшим это просто видно, они уже столько лет в этой системе, видят их насквозь. Даже если зрачки нормальные, они как-то вычисляют. Я вот не понимаю, как это, – признается Татьяна.
– Говорят, у некоторых челюсть ходит, – бросаю я.
– Алкаши они и в Африке алкаши, – отвечает хозяйка.
– Полиция как-то внимание на вас обращает? – аккуратно закидываю удочку.
Заведение, мягко говоря, в серой зоне закона.
– Нет, у нас своя крыша. Не просто полицейские, а опера! Мы им помогаем в ответ, как понятые, например. Или, допустим, надо съездить куда-то. Искали по болотам, по лесам, по квартирам, по подъездам. Если суд, то мы там присутствуем как свидетели, – не стесняется Татьяна.
Объясняет, что соседи у них разные – могут сказать, что у них "бедлам, многонародник". Уточняет, что ребята адекватные, но бывало всякое.
"Полиция приезжала, говорит – квартира официальная. Вот и все, ротики всем закрыли", – отмечает она.
Решаю перевести тему на более личную, расспрашиваю про прошлое Татьяны. Выяснилось, что она 14 лет занималась легкой атлетикой, но когда приехала в Петербург, уже никому не была нужна по возрасту. Потом работала на заправке, где ей нравилось – особенно чаевые по 1-2 тысячи рублей в день. А потом их с мужем резко выселили из квартиры, которую владельцы экстренно решили продать. Жить стало негде. После этого их знакомый и позвал в бизнес рабочих домов.
– Ну и все. Судьба такая. И ведь так от него, старшего, уйти нельзя. Кричит: "Не бросайте меня", – немного устало говорит Татьяна.
Мимолетно к ней просыпается сочувствие.
– А вы бы хотели уйти куда-то? – спрашиваю осторожно.
– Конечно, надоедает столько лет работать на дядю, – отвечает хозяйка.
Видимо, слегка расчуствовавшись, она потихоньку начинает прощаться со мной. Проводив от общего балкона до двери, напоминает, что мою девочку ждут – "звоните, если что".
На улице уже темнеет, асфальт блестит от дождя, все дома как под копирку. Видимо, вечная стабильность живет в квартире с шестнадцатью койками. И котом Персиком, который пережил даже водку.