На земле их держит кафе, рутина, а манят океаны. Так муж и жена из Лодейного Поля приручают стихию. Плюс это приключенческое слово тримаран.
Супруги Алексей и Ольга Сурнаковы на днях вернулись в Ленобласть с другого конца света – с берега Японского моря. Дома, в Лодейном Поле, у них жизнь обычная. Есть бизнес – небольшое кафе. Трое сыновей. От повседневности родители уходят в море. Ольга – бухгалтер, так что берет отпуск, чтобы отправиться в приключение. 47news расспросил главу семьи про быт на воде и стоимость страсти.
– Дальше Екатеринбурга мы еще не уезжали. Во Владивосток ездили на фестиваль. Одному в море, конечно, страшно выходить. А там продуманный маршрут, мы там обучаемся. Один не понимаешь, что ты делаешь. С другими начинаешь смотреть, интересоваться: "А почему эта лодка плывет быстрее остальных?" – говорит Алесей.
– Как вас вообще занесло в мореплавание? Потому что Лодейное Поле - родина Балтийского флота?
– Хожу под парусом четыре года. Случайно узнал, что есть катамараны разборные. Встретил людей, которые мне об этом рассказали. Заинтересовали. Сначала нашел модель катамарана "Юркат", у них очень агрессивный маркетинг, они первые в поисковиках выпадают. А потом встретил Анатолия Павловича Кулика, у него звание выдающегося путешественника России. Он на разборном катамаране в три этапа прошел кругосветку. Устраивает фестивали.
Родившийся в Краснодарском крае Анатолий Кулик – фигура в мире парусного спорта. Жил в Новосибирске, давно увлечен мореходством. С 1990-х занимается проектированием и производством собственных парусных лодок.
– А как ваша жена к вам подключилась?
– Записался на мастер-класс в Крыму, Казантип. Был сентябрь, бархатный сезон. Я ей сказал: "Ну чего ты одна будешь сидеть? Давай я и тебя запишу".
Собеседник вспомнил, что и до парусников паре не сиделось на месте. С сыновьями они все время в походах.
– Говорите, кафе небольшое, а ваше увлечение дорогое. Во сколько это обходится?
– Не дороже любого другого вида спорта. Многие бывают и дороже намного. Предоплату за лодку внес в 2020 году, в 2021 году я ее получил. Тогда она стоила 350 тысяч рублей. После 2022 года все подорожало, сейчас она стоит 900 тысяч рублей. Парусный туризм можно сравнить с содержанием автомобиля, нисколько не дороже. Да и лодку-то можно купить не новую. Так гораздо легче войти в спорт. Многие относятся к лодкам, как к конструктору для взрослых. Все время же хочется что-то улучшить. Помимо путешествий, есть интерес модернизировать свою лодку.
– Самое яркое впечатление за четыре года?
– В наш первый турпоход по Волге отправились от Казани до Самары, прошлись по Куйбышевскому водохранилищу. Попали в серьезные погодные условия. Очень сильные волны, ветер, был практически шторм. Но мы как-то прошли.
– А что самое опасное может случиться?
– Только если лодка перевернется. Но наш тримаран устойчивый, чтобы его перевернуть, надо очень постараться. А катамараны легко переворачиваются. Правда, это все по вине рулевого, то есть капитана. Ну, мачта может упасть. У нас такое было, но как правило, она всегда кренится в другую сторону. Теоретически может порваться баллон, так как в воде много всего плавает. Ничего страшного с нами не происходило. Хотя я знаю случаи, когда люди по полтора дня болтались в Ладоге, ждали помощи. Но обычно они сами виноваты, дело в плохой подготовке.
У тримарана, в отличие от катамарана, не два, а три параллельных корпуса: центральный и два боковых. Катамараны просторнее и удобнее для круизного отдыха на воде, а тримараны обладают большей скоростью и устойчивостью в открытом море.
– В чем преимущество катамаранов?
– Эти лодки надувные, разборные. Их можно сложить, отправить через транспортную компанию, а на месте уже собрать. Понимаете, как получается в сравнении: яхты обычно стоят у пирса, потом на них выходят в море, катаются, обычно каждый в своем лягушатнике. А наша конструкция позволяет заходить на любой водоем. Да, там нет душа, туалета, но зато мы путешествуем.
– А в целом как устроен быт?
– Лодки в основном используются для перевозки. Можно и еду готовить: чай подогреть, супчик сварить. Для этого используем камбузный ящик, сами сделали. Там газовая плитка защищена от ветра. Бывает, что мы даже и не останавливаемся. Можем остановиться на каком-нибудь мысе, покушать и поехать. Был у нас с женой тренировочный поход: мы пересекли Ладогу с запада на восток. Всего 31 час, 220 километров в обе стороны.
– Физически насколько это тяжело?
– У нас просто было желание проверить свои силы: насколько тяжело, насколько готовы. Обычно идешь по воде, все равно берега видны до 30 км. А мы ушли на 110 км в одну сторону, большую часть ехали по приборам. Понятно, психологически тяжело. Мы шли вахтами, по три часа: сначала я, потом жена. У нас там была палатка как спальное место.
Все-таки для пары походы на тримаране – не просто способ сжечь время, а полноценный спорт. На фестивале во Владивостоке среди тримаранов с парусами до 13 квадратных метров они были третьи, в зачете по скорости – вторые. На чемпионатах на Ладожском озере – чемпионы второй год подряд. Алексею – 50 лет, супруга – ровесница. На заплыве следующего сезона оба будут судьями.
– У вас трое детей. Что они думают про такие путешествия?
– Старшему почти 30, среднему – 27, младшему – 14 лет. Мы этим увлеклись четыре года назад, когда ему было десять лет. Младший вообще сам участвует в фестивалях, сам в одиночку ходил. У нас получился семейный экипаж, что на самом деле редко встречается. Обычно есть рулевой капитан, который подыскивает себе матросов, чаще всего это друзья.
– Это как он в одиночку выходил?
– Он участвовал в фестивале на Ладоге, был вне зачета по возрасту. Откатал короткие гонки, очень неплохо откатал, сравнительно с другими. Были помладше, есть примерно на год постарше. Таких обычно немного, два-три ребенка.
– Когда вы уезжаете, как младший один остается?
– Вот мы во Владивосток ездили, он у бабушки был. Брат старший помогал мне по работе, присматривал за братом иногда. Старший сын хорошо справляется, он сам занимался бизнесом, знает всех наших сотрудников лично.
– Куда дальше надуете паруса?
– Хотим на Шантарский архипелаг съездить. Мы к этому потихоньку готовимся, может быть, через пару лет соберемся.
По его словам, парусный туризм дал новое ощущение свободы. Раньше они отдыхали на Ладоге – берег был границей, которую они не переходили.
– Парусный туризм дал нам новую свободу. Мы приезжаем теперь, собираем лодку, уходим куда-то на Ладогу, на острова, в шхеры, и для всего этого нужен только ветер. Даже бензина не нужно. Ты вот собрал лодку, ветер дует, ты идешь, и это прям обалденное чувство свободы.
Вместе с женой они пришли к выводу, что парусная жизнь – это их параллельная реальность. В обычной есть работа, друзья, какие-то заботы – в общем, рутина. А в парусной жизни на фестивалях или в походах они общаются совершенно с другими людьми.
– Наши друзья из обычной жизни, они не понимают, не могут понять, куда мы уезжаем. Для них мы уехали на фестиваль, гоняться или, там, в поход – путешествовать. А на самом деле там другая жизнь. Нас как будто взяли и телепортировали в какую-то параллельную реальность, и у нас появилась возможность жить двумя жизнями. Это здорово, прямо вдохновляет.