В день прощания с останками журналиста Максимова представляем одинокий взгляд его убийцы. - Полковник Смирнов, выйти из строя.
Автор умышленно не задал этот вопрос в долгой беседе в феврале 2025 года с арестованным Михаилом Смирновым, убившим летом 2004 года журналиста "Фонтанки" Максима Максимова. Я ждал похорон. Сделав паузу, я вернулся к Смирнову письменно: "Михаил, если ты солнечным утром будешь стоять в березовой роще, а напротив выстроится взвод со старшиной уже готовым скомандовать – "Целься!", какое будет твое последнее желание?".
О нескончаемом поиске виновных в убийстве Максимова "Фонтанка" изложила сведений достаточно. Как и о раскопках тела под Петербургом. Что касается автора текста, то он знает Смирнова десятилетия. Впрочем, как и тот его. Об этом максимально искренне показано в ранее опубликованном их видеоразговоре.
- Мне очень понравился твой вопрос, - начал свой ответ Михаил Смирнов. Почерк его как всегда редкий – в наше время наплевательства на рукописи, писать каллиграфически – удивительный навык.
Я посчитал чрезмерным вставлять в рукопись Смирнова какие-либо комментарии. Особенно свои. Дальше вы услышите Смирнова вне осмысления смерти журналиста. Но его абстракция имеет безусловный подтекст.
"Дело в том, что я его себе уже задавал и нашел на него ответ. Я точно знаю, что у меня точно не было бы последнего желания по той форме, которая считается классической, типа последней сигареты, рюмки водки или вкусного ужина накануне расстрела. В этот момент я бы точно ничего бы не просил.
Но, если мне суждено быть расстрелянным, то у меня есть желание, о наличии обстоятельств, при которых я посчитал бы это приемлемым для себя. И, если это желание окажется исполненным, то никакого другого желания уже непосредственно перед исполнением мне не нужно".
"На вопрос "за что стоит умереть", лучше всех ответил Экзюпери. В "Планете людей" он написал, что "умереть стоит за то, за что стоит жить".
Это очень правильное утверждение, но оно общего характера. Что это конкретно значит для меня, попробую объяснить. Извини, если кратко это не получится.
Начну с примера. У Юрия Бондарева есть роман "Выбор". В нем есть сюжет. Командир батареи отступил, оставив пушки. Это молодой лейтенант, который не смог сдержать атаку немцев.
Командир полка сказал ему, что за это его ждет расстрел. Как альтернативный вариант, он может предложить лейтенанту вернуться за пушками и погибнуть, пытаясь их отбить.
Результат один – смерть. Как сказал тот командир полка лейтенанту: "Выбирай, чья пуля тебе будет слаще – русская или немецкая".
Выбор русской означал расстрел как труса и предателя, то есть позор и презрение.
Выбор немецкой означал гибель в бою, достойную смерть, уважение и память.
Лейтенант выбрал немецкую, пошел назад за пушками и уже не вернулся.
Я бы сделал такой же выбор. Суть расстрела не в самом факте расстрела, а в том за что. Если расстреляли враги в бессильной злобе против тебя, то такого можно себе пожелать, а мелкие желания типа последней сигареты уже будут ненужными и просто смешными.
Если расстреляли свои, то значит ты преступник, подлец или предатель, смерть твоя позорная.
Мы не можем знать, как и когда мы умрем, но последнего желания у меня не будет.
Мне главное, чтобы исполнилось другое мое желание – что это происходит за достойное дело, за правильные принципы и за что не стыдно.
И не играет роли, где это будет и в какую погоду.
"Лучше быть расстрелянным за преданность, чем за предательство". Я не буду называть имя того человека, который это сказал. Этот человек пользовался авторитетом у нас в федерации дзюдо".
В топе лучших-первых строчек великих романов мировой литературы стоит начало "Ста лет одиночества" Маркеса: "Пройдёт много лет, и полковник Аурелиано Буэндиа, стоя у стены в ожидании расстрела, вспомнит …". В 20-летней истории Максима Максимова – это финал.
Раз уж так все вышло, то автор так отвечает Михаилу Смирнову: "Я не желаю тебе ни смерти, ни тяжелой раны". На могиле Максима Максимова мы нанесли – "В России надо жить долго".
Эпилогом будет уход Смирнова на СВО, в котором ему пока отказывают, но согласно разъяснению Верховного суда РФ, если в начале судебных слушаний он заявит свое желание, то отказать ему будет уже нельзя.
Евгений Вышенков,
47news