Он был похожим на Лермонтова, она была так изящна. Вместе они пробыли неделю 42 года назад. Теперь он ее ищет, не зная даже фамилии. Сжальтесь над последней любовью.

Всю осень активно разыскивает некогда юную петербурженку Ирину 65-летний москвич Сергей Ермаков. По его подсчетам, сейчас ей тоже чуть за 60. Последний раз виделись 42 года назад, тогда еще английский был в почете, а в Ленинграде почти не было машин. С фотографий в соцсети, со страницы, специально заведенной для розысков, смотрит молодой и статный мужчина, такой, каким Сергей был тогда. В его лице заветная Ирина, по задумке, должна узнать ту первую любовь. А фото искомой нет, остался только образ.

"Её внешние данные на тот период: рост чуть ниже среднего, миловидная, красивая, спортивная, волосы длинные, прямые, шатенка. Очень прошу, кто учился, работал или знает похожую девушку по имени ИРИНА, сообщить..." - написал он.

Первый раз "закинул удочку" в конце сентября, следов пока нет.

47news связался с Сергеем, узнал подробнее, кого он разыскивает и его мотивы спустя почти полвека. Объяснил, что в сентябре 1982-го на пляже в крымском Судаке увидел девушку. Она ныряла рыбкой с высоких бонов, откуда даже мужчины боялись. Засмотрелся, решился знакомиться, подходил в присутствии ее мамы. Ему было 23, ей 19.

Еще светился Союз Советских Социалистических Республик. Еще поездка в Крым воспринималась, как сегодня полет на Мальдивы.

"Очень стройная, хорошо сложена, волосы никак не закалывала, цвет глаз уже не вспомню. Я под метр 90 ростом, так она была мне ниже плеч. Ни веснушек, ни шрамов, носик заостренный – не лепешка, как бывает", - воскрешает в памяти Сергей.

О чем говорили, не помнит. Как-то вышло, что не интересовался ее биографией, даже фамилии не спросил. Но номер телефона взял, на следующий день посадил на автобус, а потом звонил справиться, как доехали. И тогда-то она пригласила его к себе в Ленинград.

"Я тогда служил в ВМФ, у меня еще неделя отпуска осталась, и поехал. Это был мой первый и единственный раз за всю жизнь в Питере. Помню, приехали в район каких-то новостроек. Узнавал потом у знакомых, говорят, или Ржевка-Пороховые, или Купчино. Там пустырь был огромный перед застройкой, а потом, в 1990-е, – рынок. Она жила в "свечке" панельной. Тогда это казалось высоткой, это сейчас – всего-то 9 этажей", - смутно вспоминает собеседник

Говорит, всю неделю прожил у Ирины, ее мамы и, предположительно, отчима. Подчеркнул, что спал в отельной комнате.

Знает, что подъезд всего один, квартира – то ли двушка, то ли трешка - где-то на 5-м или 7-м этаже, как из лифта выходишь – налево. Только этого дома там сейчас, быть может, и нет.

- Почему не приедете сами проверить, может, стоит дом?

- Пока информации мало, смысла не вижу. Активно ищу ее через соцсети, хотя понимаю, что она ими может не пользоваться. Звонил детективам, но те сразу сказали, что данных недостаточно: ни фамилии, ни даты рождения. По своим каналам обращался в полицию – и там то же самое. Писал на программу "Жди меня". Вот думаю, не начать ли искать по школам, просматривая фотографии выпусков прошлых лет. Но в какой школе училась – тоже не знаю, - вариант звучит безнадежно.

- Но она же где-то работала, училась после школы какой-то профессии? Чем увлекалась? – пытался найти зацепку и 47news.

- Вроде не училась нигде и не работала, я и не спрашивал. Только ходила на курсы английского, я ее по часу вечером ждал.

Говорит, что всю неделю просто гуляли по Ленинграду. "Музеи какие-то", Сенатская площадь, Исаакиевский собор, да и просто по улицам. Помнит, что в Петергоф не попали, не хватило вроде бы денег. На дискотеки ходили, возвращались домой всегда поздно.

- Целовались?

- Ну да, несколько раз. Я бережно к ней относился и не предлагал близости.

Вспомнил еще, что в Ленинграде Ирина носила сапоги, длинные юбки и куртку: темно-коричневую или бежевую. Не видел на ней ни колец, ни цепочек, ни других украшений. Косметикой тоже не пользовалась: ей, мол, она была не нужна. Вариант составить фоторобот не рассматривает: считает, что ошибочно передаст черты ее лица.

Через неделю в Ленинграде вернулся на службу. Никаких признаний на прощанье не делал. "Надо было, - говорит, - уже тогда ее забрать с собой в Москву, жили бы вместе с родителями. По ней было видно, что она на все со мной была готова, чудо-девочка необыкновенная. А я не решился, мне казалось, что мало знаем друг друга".

Дальше общались в режиме звонков. В декабре в Москве проездом была мать Ирины, хотела встретиться, а он не смог. После этого, говорит, несколько раз звонил по заветному номеру (не помнит), но трубку не брали. А потом и звонить перестал. Теперь жалеет, что не пригласил Ирину тогда в Москву на Новый год.

- Как дальше ваша жизнь складывалась? Еще влюблялись?

- Отслужил, потом занимался коммерцией. Не Абрамович и не Дерипаска, но преуспел нормально. До сих пор работаю. Был женат, уже лет 10, как нет. Две дочки, два внука и внучка.

Жену, говорит, любил.

- Вам Ирина зачем? – добираюсь до самого главного.

- Мне от нее ничего не надо, просто пообщаться. Сказать, что таких переживаний у меня больше не было в жизни, я периодически ее вспоминал. А в начале сентября мне сигнал, будто из космоса: что-то у нее не то происходит, может, ей помощь нужна. Извиниться еще хочу перед ней. Надо было быть более дерзким, решительным и не сомневаться. Ведь она, скорее всего, ждала.

- Но теперь-то прошло столько лет…

- Понимаю, что и презрительное отношение может быть с ее стороны. Скажет, зачем это сейчас. У нее наверняка тоже семья, может быть, она эмигрировала...

- И внешне уже не та девочка...

- Понимаю, возможно, поправилась. Но, уверен, полнота ей бы тоже пошла. Да и я не такой, какой был. Уже не с той шевелюрой, усы не ношу. Как старик не выгляжу, спортом занимался и занимаюсь, не полный и не худой, но морщин прибавилось.

Фотографии себя нынешнего публиковать наотрез отказался. Опасается, что она его не узнает, а вот того, прошлого – уверен, что да.

- Если бы в том 82-м вы поступили иначе, у вас сейчас не было бы этой семьи, этих дочек, - замечаю.

- Это сложно. У меня нет сомнений в прожитой жизни, просто знаю, что с ней она могла сложиться по-другому. И уверен, что это было б хорошо. Я мог жить в Ленинграде, и друзья у меня бы были другие.

Дальше вставил поговорку про "что имеем – не храним". В этой ситуации она показалась двусмысленной.