Даже если известно, где погиб боец, его тело порой невозможно достать из серой зоны без потерь. Матерям и женам это объяснить непросто. Так рядом возникают жулики на крови и украинские дезинформаторы.
В одну из воинских частей Калининграда 5 сентября ушло заказное письмо с заявлением жителя Подпорожья - его 27 летний сын Никита Кукоев перестал выходить на связь.
"Его в начале августа в Курскую область перевели. Крайний раз 12 числа созванивались. Я пришел в военкомат, там говорят, пишите заявление. В итоге пришлось самому отправлять, у них человека не оказалось, кто на почту ходит. Пока суд да дело, увидел на столе штук пять-шесть таких же от других родителей", - говорит отец пропавшего Александр.
47news изучил, как работает механизм поиска на СВО. По регламенту, командир воинской части своим приказом признает бойца пропавшим без вести и уведомляет военный комиссариат муниципалитета, откуда он уходил на фронт. В сообщении указывается, в районе какого населенного пункта пропал военнослужащий (как правило, когда подразделение выходит на задание, то запись об этом должна вноситься в журнал боевых действий). Комиссар связывается с ближайшими родственниками и сопровождает одного из них в медучреждение, где производят забор материала для теста на ДНК. Методом сличения его проводят в морге Ростова-на-Дону, куда поступают все погибшие и останки.
Есть и процедура от обратного - когда в военкомат обращаются родственники. Комиссариат запрашивает информацию у командира части и Управление кадров Минобороны.
"Обращений очень много. Со своей стороны мы можем проверить военнослужащего по единому реестру ("Алушта" - ред.), идут или нет отчисления, есть ли пометка СОЧника (самовольно оставивший часть - ред.) и ряд других параметров. Но информация не стопроцентная, все слишком быстро меняется", - отметил один из собеседников, причастный к работе военкоматов.
Если через полгода известий нет, родственники могут обратиться в суд для признания его "безвестно отсутствующим". Через три месяца следующий скорбный этап - признание умершим (понадобится справка об обстоятельствах исчезновения). После этого близкие получают право на получение страховки и выплаты из бюджетов РФ и субъекта.
На практике проблема возникает на первом же этапе, после того как боец или подразделение не вернулись с задания или погибли на месте боя.
"Да, видим с коптера, что группу накрыло в серой зоне. Но вытаскивать тела с риском для жизни крайне нерационально. Во-первых, никто не хочет тоже стать телами и ни один нормальный командир на это не пойдет. Во-вторых, противник зачастую наблюдает за местом и охотится за эвакуационной командой", - говорит один из участников СВО.
Более того, устав предписывает командиру отдавать приоритет сохранению жизни и здоровья подчиненных, говорит один из собеседников, недавно вернувшийся из прифронтовой зоны. И добавляет: "Конечно, вытащить погибшего товарища с понятийной точки зрения - дело правильное. Но реалии таковы, что не всегда это возможно".
Другое дело, что объяснить это матерям и женам сложно.
"Сыпятся жалобы в прокуратуру, обращения к военкомам, командирам частей. Вплоть до поездок в зону СВО и попыток самостоятельно найти. Мало того, что это опасно. Еще и находятся жулики, которые за деньги обещают решить вопрос, мол знаем, где ваш муж или его тело. Могут и чью-то руку, прости господи, в ведре притащить, но большинство просто исчезают, получив деньги", - продолжает один из чиновников, работающих на стыке с Минобороны.
За этой активностью, в том числе сетевой, еще одна опасность.
"В процессе поиска люди оставляют в интернете, где только можно, свои личные данные и информацию о близких. Противник, пресловутое ЦИПсО (Центр информационно-психологических операций Украины) внимательно мониторит и использует информацию для обмана родственников. Ненужной суеты добавляют и волонтеры, при всем уважении, они зачастую питаются слухами. Недавно был случай, когда матери рассказали, что ее сын сидит в подвале разрушенного дома на территории одного из городов, где шли бои. Мол, под завалами и выбраться не может, а еду ему наши закидывают через уцелевший дымоход. Военные стали проверять, оказалось, чушь полная, а дезинформирует через слухи украинская сторона", - продолжает собеседник.
Еще одна человеческая проблема возникает при выдаче останков в морге Ростова-на-Дону. По понятным эмоциям, родственники хотят получить тело как можно быстрее, начиная искать способы ускорить процесс. Затем хоронят и требуют компенсацию, но она достаточно скромная - возникает конфликт. По словам собеседников в Минобороны, делать этого не нужно.
"Есть работающая процедура. В Ростов вызывают представителя части, он извещает комиссариат о дате транспортировки. Комиссар вместе с администраций поселения организуют караул и похороны, близким ничего делать не надо", - рассказали в одном из военкоматов.
Примета времени - на момент подготовки публикации по телефону Международного Красного Креста для сообщения о пропавших в зоне боевых действий все операторы оказались заняты.
Как полагает один из собеседников, после окончания СВО находить и пытаться идентифицировать бойцов будут десятилетиями - так же, как сейчас поисковики поднимают останки участников Великой Отечественной.