47news приехал в Курск и прочувствовал город. Недоумение и страх за близких пришли неожиданно. Там ругают власть, мечтают о Сталине, а молятся за мир.
Ночью 11 августа обломки сбитой украинской ракеты попали в пятиэтажку неподалеку от ж/д-вокзала Курска. Остальные цели были сбиты, военкоры называют удар самым массированным по гражданским объектам РФ с начала СВО. Перед налетом 47news весь день разговаривал с жителями города глаза в глаза.
Фото: военкор @voenkorKotenok
Первый шаг из поезда на перрон, и меня накрывает оглушительный грохот военного вертолета на сверхнизкой высоте. Толстобрюхий переваривает лопастями кислород. Под ним, на земле, басом выдыхает оглушительная сирена. "Эй, парень, быстро отсюда, - эвакуация. Ракетная угроза", - приказывает полицейский.
И тебе привет, дружище Курск.
Вход на вокзал закрыт лентой, силовики с автоматами - гурьбой, рядом сотрудники безопасности РЖД в красных жилетках. "Бывает - на десять минут, а порой на несколько часов объявляют. Откуда же мы знаем, на сколько", - правильно отвечает на мой петербургский вопрос один из немногословных в усилении. "Внимание, внимание, воздушная опасность, спуститесь в пешеходный переход… Сохраняйте спокойствие. Не допускайте паники", - настырно и еще не привычно вещает дама в динамиках.
Впрочем, слышать - не значит слушать. Вот таксисты-бомбилы – вечные, не смотря на любой Яндекс, - рассуждают, мол, так вертушки летают, что "думал - на голову упадет".
По привокзальной площади разлит пыльный зной, рассыпаны граждане. Небо чистое, как вода в хорошем аквариуме, а кучерявые облака - словно попкорн для зрителей из далеких регионов. Идти по открытому пространству парковки, ей богу, тревожно: собственная беззащитность от атаки сверху удивляет. Но умиротворяет мужик на древней "Волге", - он с женой хитро привязывает оконную раму к багажнику на крыше. Деловит и собран.
По дороге замечаю билборд с рекламой кандидата в депутаты. У него топорный слоган: "Вместе создадим счастливое будущее". Похоже, создадим, чуть позже. Таксист косится, как я фотографирую - сюда уже докатилась атмосфера подозрений в шпионаже. Мимо жмет колонна грузовиков с молодыми солдатиками, убираю телефон. А вот на улицах людей в форме не видно. "До того, как началось - были, а теперь, видимо, всех – туда", - меланхолично говорит водитель. Улицы просторны и чисты, а едем как по волнам - город стоит на холмах.
… Вчера ты - репортер из Петербурга и Ленобласти, а сегодня торгуешь детскими шмотками на вещевом рынке. "Покарауль пока", - повелительно бросает энергичная пенсионерка Светлана за прилавком, указывая на свой почетный табурет, а сама бросается к редким покупателям. Движения точны, магия продажи сосредоточена на дочке молодой пары: "Принцесса, что желаешь?". Сажусь конечно, караулю.
- Все в шоке, как такое допустили. Я-то не боюсь, но покупателя нет, - на время тревоги останавливается весь транспорт, никуда не добраться часами, вот люди и сидят по домам. По ночам сирена воет, выспаться невозможно, - злится немолодая Света и распаляется. Фразы рубит, как кабачок ломтями нарезает: - Лишь бы новой Курской дуги не было! А вообще - нужен Сталин. У нас же губернатор хвастался, какие оборонительные линии сделал, с лопатой там бегал. Это ж кем нужно быть, чтоб Путину в глаза врать, что все хорошо?! Я с дочерью взрослой на днях на даче была, вдруг она кричит — мама! Я вверх, а там два белых взрыва от сбитых ракет. Внучку трясет. Отправила их в Рязань к родственникам. Сама-то я с огорода гуманитарной помощью помогаю - помидоры, огурцы, грибы в банки закатываю. Троих беженцев к себе в квартиру пустила, сама на даче. Цены-то на аренду, бог ты мой, выросли с 12 до 30 тысяч! Я денег не беру, - у меня на шее крест. А вдруг я в такую ситуацию попаду? И вообще, надо всеобщую мобилизацию объявить. Иначе-то - как это? Одни воюют, другие нет? - запускает мысли как ракеты собеседница.
- Говорят, тогда некому работать будет, уже дефицит кадров, - полуспросил 47news.
- Да, это точно. Голод будет, - невозмутимо отвечает она.
Тут проезжает колонна грузовиков с молодыми в форме. Лицо ее стало щемящим, глаза мгновенно намокли и руки сложила на груди, словно птичка.
- Миленькие мои, куда же вас, Господи, куда же.
...Энергично прогуливаюсь. Бросается в глаза чуть выцветшее объявление: "Доставляем вкусную домашнюю еду в офисы, домой. Комплексный обед. Юбилеи, свадьбы. Поминальные обеды от 350 руб.". Тем временем, периодически приходят смс: "Внимание! В Курской области объявлена ракетная опасность", а минут через пятнадцать: "Отбой ракетной опасности!". Связь плохая, падает вплоть до одной плашки и "Яндекс" сбоит, машину не вызвать. Уж не знаю, когда я ловил машину "с руки", и поймут ли меня те, кто такого не застал.
В уютной пекарне прохладно, и пахнет, как полагается, мирной сдобой. Пожилая продавец с пронзительными голубыми глазами будто рада вопросам.
- Сынок, ну как не бояться-то? На днях кофе утром пила перед работой. И как грохнуло! Чуть со стула не упала. Я, дура, на балкон выскочила вместо того, чтобы спрятаться, как велят, а с неба осколки летят. Страшно, очень страшно. Транспорт стоит, пешком идем, на работу опаздываем. Но держимся, что делать-то? - заглядывает мне в глаза, требует ответа, а мне пора. Ответа-то у меня, как говорится, - "нету". "Ну, до победы", - грустно провожает она.
В колбасной лавке неподалеку тетушки за прилавками с горами мясной снеди дали тот же диагноз: "Страшно, а что поделать?"
… Невозможно не видеть беженцев. И не только по пакетам с гуманитарной помощью и одеялами в руках. Выдают глаза. Вот паренек с затравленным взглядом, стоя у дверей недешевого ресторана, рассказывает по телефону: "Опель" оставили в гараже, да шо поделать, уж так обстреливали". Рядом две женщины с крупой и туалетной бумагой. Чуть сторонясь, проходит дорого одетый с корзиной декоративных цветов и его спутница с губами.
"Вчера пара заходила с девочкой лет четырех. Беженцы из Суджи. Так у ребенка была такая истерика, что не описать. Она просто орала без остановки. Не могли успокоить. Ну представьте - взрывы, выстрелы, ее хватают, увозят в незнакомое место", - рассказывает мне продавщица в торговом центре.
На соседней улице тишина, лишь трое, сидя на бордюре, весело голосят. Им свет всегда мил при одном условии. Условие держат в руках.
Неподалеку - бездомная, лет семидесяти, сжавшись в комочек, ест яблоко. "Я Света, мне 54 года. С соседями поссорилась, ушла, а про войну не думала". Помог чем мог.
Таксисты разные, но есть классический типаж пожилых, ершистых да ворчливых.
- Да никто даже подумать о таком не мог! Старовойт (бывший губернатор, ныне министр транспорта - ред.) в грудь себя бил, говорил: линии защитные, окопы выкопаем. Где это все? Где деньги? Хохлы зашли без всяких линий и покатили по дорогам. И они со своей стороны границы уже давно всех отселили, это ли не признак был? Я 30 лет в армии отслужил, знаю, что говорю. А где была разведка? Третий год война идет, а Старовойт военный госпиталь так и не достроил, - раздал он и военным, и штатским властям по пуду с пригоршней претензий.
Ловлю на улице разговор двух мужчин.
- Привет, ты как?
- Брат выезжал оттуда, убило. Завтра похороны.
- Где?
- Ну здесь, конечно, там-то как.
Захожу в храм преподобного Серафима Саровского, что пережил и Гражданскую, и Отечественную. Его даже коммунисты не закрывали. Внутри - ни души, лишь святые со стен на меня как-то с подозрением смотрят. Разглядываю - словно и нет никакой боли на свете. Из-за колонны выходит сторож, тихо задувает догорающие свечи.
- Люди на службу приходят, а днем-то никого. Это нормально. Прихожан меньше стало, но это из-за того, что храмов больше стало.
"Людей меньше, храмов больше", - запомню надолго.
- Женщина вчера приходила, рыдала, у нее сына убили... Люди молятся, чтобы война закончилась. Недавно крестный ход был ради такой благой цели.
… У военного госпиталя - тишина, только африканец доставщик еды мнется перед КПП.
Ловлю на улице двух подруг лет тридцати, видимо, - мамаши.
- Страшно, очень страшно. Все думают - будет дистанционка или нет, надо или нет к школе готовиться, деньги-то тратить. Коммуналка выросла, продукты подорожали, власти ничего внятного сказать не могут, - жалуется одна.
- Всё у нас хорошо, не наговаривай, - нарочито перед журналистом перечит ей другая.
Действительно, если взглянуть на парки и скверы, гуляющие пары и жующих в "Бургер Кинге", - все ОК. Обзору порой мешает лишь проезжающая с рыком техника с ракетными установками.
… На вокзале суета, дети галдят, взрослые цапаются в очереди: и так нервно, да еще билеты из Курска взять сложно, раскуплены минимум на несколько дней. Ловлю последний ночной с пересадкой в Туле. Спасибо кассирше. Выдохнул, вышел.
Навстречу - жена с детьми и мопсом провожает военного со здоровенным рюкзаком. Или встречает. Дочь лопочет, отец молчит.
Зашел напоследок за сигаретами в привокзальный магазин. "А как может быть не страшно? Надеемся", - задумчиво говорит молодая за кассой.
Перед посадкой на поезд дежавю - заунывно проснулась сирена, вертолет прогрохотал, дама в динамике не устает твердить про "внимание, внимание". От такого шума птицы взмыли - черной сетью небо закрыли. Хичкоку бы понравилось.
Так сильно хочется проснуться.