Он не рвался, но не бегал. Впахивал на заводе и грезил квартирой. Когда Родина позвала, сказал жене, мол, еду в мирную деревеньку. Остались дочь-чудо и нехорошие вопросы.
Эта история - об обычной молодой семье из Никольского и внезапном горе. Дочери преподавателя Валентины Мацкевич в январе исполнится пять. К тому времени она, наверное, уже сможет подобрать слова, объяснения - куда вдруг пропал папа Егор.
- Пока я не готова рассказывать ей в деталях, потому что буду много плакать. Так что спускаю на тормозах: "Ну, еще не вернулся". Из ближайших планов были сборы дочки в школу. Конечно, обсуждали, что надо улучшать условия, потому что постоянно с родителями жить тяжело. Но ипотеку с нашими зарплатами не потянуть: Егор работал на заводе, я - преподаватель в областном колледже, - рассказала мне Валя.
Валентина и Егор - ровесники, строили друг другу глазки в старших параллельных классах школы в Никольском. После выпускного он ушел в местный колледж, оттуда с красным дипломом - на год в армию в карельские леса. Для студентки Вали ранние чувства однокашника не были секретом, но особого значения не придавала. Когда он вернулся и снова пересеклись в 2013-м, сделала несколько важных наблюдений.
- Поняла, что он повзрослел, стал настоящим мужчиной. Задумалась о серьезных отношениях, - вспоминает она.
Поселились у ее родителей в Никольском, а на пятый год отношений у пары родилась прекрасная девочка. Врачи радовались вместе с молодыми и называли зачатие настоящим чудом, ведь прогнозы материнства поначалу были неутешительные.
- Дочку назвали Ева - по первым буквам наших имен - Егор и Валя. Он ее обожал и баловал, - говорит моя собеседница, а я услышал, как задрожал ее голос.
Мобилизационную осень-2022 31-летний Егор Панченко встретил мастером участка в филиале завода "Свеза" под Петербургом. Молодой оператор сушильного аппарата покорил руководство ответственностью. Таким пролетариям положена премия, благодарность, место на доске почета.
- Он прямолинейный, открытый, но в то же время, если надо, мог держать всё в ежовых рукавицах. В должности успел поработать официально три месяца. То есть совсем чуть-чуть, - произносит теперь уже вдова.
Его мобилизация началась с мессенджера. В том смысле, что фото повестки прислали в WhatsApp. Егор ответил резонно: "Вручите лично", - тогда к нему и пришли на завод. До этого дома много говорили о последних событиях. В тех домашних беседах мелькали смыслы: повестку вряд ли донесут в глухую деревню под Кировском, да и не заберут отца маленькой девочки. Но в рюкзаке уже с 21 сентября медикаменты, термобелье, фляги, ножик, мобильник с зарядкой и документы - "на всякий пожарный".
- Говорил, если принесут лично, буду обязан пойти. По телевизору же утверждали, что если не явишься по повестке, будут считать дезертиром и привлекут к уголовной ответственности. Многие уезжали, а Егор настаивал: "Никуда бежать и скрываться в чужих странах не буду. Там у меня ничего нет, никто не ждет", — вспоминает Валентина. - Я почти все время работаю, так что про повестку написал в WhatsApp. Я в ужасе, в шоке: этого не может быть, неправда. Он в ответ: "Не волнуйся, попей чай, все будет в порядке".
Военкомат Кировска ждал младшего сержанта запаса в начале октября, а судьба будто намекала. Сначала сам Егор свалился с подозрением на коронавирус, потом и дочка приболела ветрянкой. Жена нервно загибала на пальцах варианты - остаться дома с ребенком, сломать руку, ногу - все что угодно, только бы дали еще отсрочку. Муж отрезал: "Меня неправильно поймут." И 19 октября пошел в военкомат с рюкзаком. Оттуда отправили в инженерную часть в деревне Керро, а через неделю - к мотострелкам выборгской Каменки. Оружия Егор не держал в руках со срочной службы, страйкбольные винтовки - не в счет.
- Об армии он говорил, что в целом "она - не сахар", и не хотел бы там оказаться снова. Но во время нынешней мобилизации не жаловался, - описала Валентина ту атмосферу. - Наоборот, успокаивал - мол, обмундированием помогают волонтеры и командиры. Нам пришлось купить только по мелочи.
Хорошо друзьям Егора с собственными машинами, а вы попробуйте своим ходом из-под Тосно на границу с Финляндией. Валя с Евой потряслись в автобусе, спустились в подземку, прыгнули в "Ласточку" и переночевали у друзей в Выборге. Еще 20 минут с ребенком по темному лесу: встречи-то разрешены после семи, последний автобус из Каменки в полдевятого, такси не вызвать. Последний раз с папой виделись 29 октября.
- Привезли сладостей, посидели - поговорили от силы минут 20-30. Егор был очень похудевший, подтянутый. Рассказывал, что каждый день бегали по 12 километров, на стрельбищах пулеметы, танки, окопы. Очень много внимания, говорил, уделяли медицине, каждый день какие-то занятия. Видно было, что уставший от тренировок, - говорит Валентина. — Но не было ощущения, что чего-то боится. Возможно, мы вообще не воспринимали все серьезно. Складывалось впечатление, как будто уезжает на армейские сборы и скоро вернется.
По ее словам, тревожная суета появилась в начале ноября. Егор к тому времени две с половиной недели как мобилизован, а командование заговорило о поездке в глушь Белгородской области - мол, там продолжите готовиться. У мобилизованных свои суеверия, поэтому офицеров из Керро уговорили отправить от их воинской части. Говорят, так потерь намного меньше. Железнодорожный состав отправился 7 ноября, ехали четверо суток. Где-то под Рязанью Егор последний раз сфотографировался с сослуживцами.
Голос мужа Валентина последний раз слышала 10 ноября. Из трубки опять спокойное: "Часа через четыре будем на месте, все нормально. Звонить-писать не смогу может неделю, а может месяц, все запрещено. Если будут звонить и требовать выкуп или что-то в этом роде - ничему не верить". Приятелю позже - уже тревожнее: "Ничего не понимаю, сейчас будут грузить в "Уралы" и под Северодонецк". В той волне мобилизации оказались знакомые Егора по страйкболу. От них обрывки информации. Вроде как рота оказалась под обстрелом под Сватово, половина "двухсотые", половина — раненые.
- Утром 26 ноября проснулась и увидела сообщение от свекрови: "Егора больше нет, нам позвонили". У меня паника, сразу давай искать телефоны военного комиссара, части, - описала Валентина. - Подумала, что это мошенники. В голове не укладывалось: как убит, он же уехал только готовиться?
Через пару дней пришло официальное извещение, а Валентина села на телефон. На связи военкомат и воинская часть.
фото предоставлено Валентиной Мацкевич
- В воинской части дали номер телефона конкретного морга на улице Волчанской в Белгороде. Там мне пришлось назваться комитетом солдатских матерей, чтобы услышали. В регистратуре подтвердили, - говорит вдова и добивает своими металлическими вопросами. - Как он там оказался, если ушел только 19 октября и обещали готовить месяц? У него специальность стрелок, как оказался понтонером? На это нужно учиться не день, не два и не месяц. Если погиб 18-го, то почему сообщили через неделю? И почему не указано точное место? Ничего не говорят, и это больше всего раздражает.
Один из многочисленных собеседников Валентины в армии уложил все коротко: подразделения формируются приказами командования. Подготовка не обязательно длится месяц, в бой могут отправить по решению того же командира.
Тем не менее, вдова через портал госуслуг коротко описала историю супруга военным прокурорам. Ответа по закону ждет в течение 30 рабочих дней.