47news слетал в Иран. В нашем представлении: там стражи исламской революции и не дай Аллах туристу - шаг вправо-влево. Это текст-эпиграф: "А ночью там можно всё".
Тегеран, Исламская Республика Иран, июль 2022 года. Алкоголь запрещен - карается тюрьмой. Порицаются свободные отношения женщины и мужчины. Наша картина мира ещё опаснее – со школы помним, как Грибоедова разорвали на куски, и слышится вой религиозных фанатиков, с 1979 года без устали идущих за духовным лидером аятоллой Хомейни. И сегодня турагентства в России не ломятся от желающих очутиться в Тегеране. Но самолеты, между прочим, туда сейчас летают стабильнее чем в Лондон.
Дело к полуночи пятницы - это единственный выходной. 13-миллионная столица не спит - гудит, пробки на дорогах горят лавой стоп-сигналов. Жара идет на убыль: всего-то плюс 30. Мой переводчик Саид безуспешно пытается найти место, где можно пожевать, - фаст-фуд его не устраивает. Подозреваю, хочет похвастать. В очередном заведении говорят, что уже закрыты, и мы вновь в такси. Саид вспомнил ещё какое-то местечко. Двадцать минут для Тегерана – рядом, и выходим. Горячий воздух обволакивает, словно тулуп, живот подводит от голода.
Темное двухэтажное здание, похожее на торговый центр, окна черны. Но мы все же ныряем внутрь, а там охранник. Помявшись, показал на лестницу. Мол, кафе - там. Стеклянные двери распахиваются, погружаемся в мягкий свет, легкая европейская музыка льется из динамиков - окна плотно зашторены. За столиками ухоженные мужчины и томные женщины: платья облегающие, формы яркие, возбуждающие. Пары приобнимают друг друга, словно на глянцевой обложке. Судя по одежде и аксессуарам, люди, мягко говоря, обеспеченные.
Это я потом понял, что смотрят на нас внимательно. Садимся за столик, подходит официантка, переводчик заказывает еду и уходит в туалет.
Вдруг кто-то обнимает и меня. От неожиданности дернулся. На моем плече огромный перстень, он владелец женской руки лет 35-ти. Дама что-то говорит, улыбается - черты яркие, точеные, глаза глубокие. Фарси приятен на слух, но его лучше бы знать. Беспомощно улыбаюсь, говорю “май френд сейчас вернется”. Слава Саиду, пришел и перевел: “Вас приглашает за свой стол во-о-н тот господин”.
Оборачиваюсь. Во все белоснежные зубы улыбается лощеный иранец лет пятидесяти. Вокруг него исключительно женщины, стол ломится.
- Что в этом случае по этикету будет правильным? - спросил я спутника.
- Правильнее, согласиться, - ответил он.
- Ок.
“Откуда вы?” - спросил меня, как потом выяснилось, хозяин заведения. Этот бизнес у него не основной, для души. “Русиа”, - ответил я. (В Иране говорят именно так). Один его щелчок - и на стол встали бутылки “Столичной” и "Флагмана" в обвязке. Водку я не пил очень давно.
Перед отъездом, каждый – от главного редактора до знакомого востоковеда – по три раза наговорили, чтобы я не пил ни грамма ни при каких ситуациях, даже если вокруг все в чалмах чокаются. Но все началось не так, как представлялось в Петербурге и интернете.
- А вы? - уточнил я через переводчика, показывая на весь стол.
- А мы уже, - ответил он, засмеявшись и обводя рукой все бокалы. Особая прелесть в том, что разбавляли они водку безалкогольным пивом, единственно разрешенным в Иране. Но разница культур в ином - наливают крепкое не стопками, а по половине бокала для сока. Женщины пьют чуть помедленнее.
Ну что ж, значит, так и было предрешено. Саид тоже пьет да закусывает, улыбается и только успевает переводить наш, скажем так, светский разговор с хозяином. (Забегая вперед, разошлись в четвертом часу).
На сцену выходят музыканты. После первых попсовых аккордов с восточным мотивом заведение словно сходит с ума: женщины начинают неистово танцевать, мужчины выпивать с удвоенной силой. Девушек официант осыпает купюрами, мечет их словно карты. Все в сигаретном дыму - то тут, то там вспыхивают золотые зажигалки, языковой барьер стирается.
К слову, против курения исламские власти ведут массированную пропаганду. И это не наше – про здоровье, там грозят Всевышним.
Кто-то изящно кормит меня фруктами с рук, кого-то кормлю я. Наверное, так принято. Как минимум - это жутко весело.
Баранина точно была прекрасна, но я не помню.
На моей ноге, выше колена, сжимаются пальцы, а в ухо приглашение: "Gо, sex every night". Тут же вопрос от хозяина заведения:
- Кто из них тебе нравится? (Саид мой хоть и выпивает, но успевает переводить, да еще сквозь музыку).
- Та, черненькая, - вылетело у меня.
Вновь его щелчок пальцами и “черненькая” начинает танцевать перед столом - смотрит в глаза.
Проснулся я все-таки в своем номере. Да еще и как стойкий советский специалист за бугром - в одежде и обуви. Последняя вспышка сознания - перед входом в отель собрался, выровнял шаг до лифта.
Это была присказка тысячи и одного впечатления и первая ночь в Тегеране. Дальше будет больше. Я хочу сломать ваши стереотипы. Со своими уже покончил, улетев оттуда накануне.
Так и подстегивает добавить: если у них всё запрещено, но всё можно, то это нашей российской цивилизации очень близко.