Виктория успела побыть пропавшей без вести, "убитой", "наркоманкой", "психом". 47news узнал у нее, как она защищается от удушающей заботы мамы и государства.

По информации 47news, Московскому районному суду Петербурга предстоит рассмотреть редкий гражданский иск. 17-летняя Виктория добивается эмансипации - признания досрочной трудоспособности. Если упростить максимально – она хочет полностью освободиться от опеки матери. Первое заседание прошло в начале июня.

- В первую очередь хочется, чтобы взрослые для начала спросили меня, как несовершеннолетнюю, чего хочу. Надеюсь, все разрешится этим летом. Если затянется дольше, не исключаю, что за год мама где-нибудь меня наверняка поймает, - объяснила журналисту Виктория. (Мы беседовали в редакции, но не имеем права раскрывать ее полные данные без согласия матери, хотя Виктория и настаивала на этом).

Мать нашей собеседницы - хозяйка бюро переводов и агентства по аутсорсингу персонала, ее бывший муж весьма уверенно чувствует себя в столице. Виктория говорит, что была отличницей, но десятый класс закончила с четверками.  Внешне она далеко не ребенок – высокая, уверенная, с виду – лет 20. Точно не из тех, кто убегают в неизвестность и попадают в полицейские сводки.

Отношения с матерью иллюстрирует сюжет, произошедший под занавес прошлого года. Тогда Виктория захотела встретить новый 2021-й с бабушкой и дедушкой в Петербурге, а не в коттедже нового приятеля мамы в Горелово. Тем же вечером она узнала, что ухажер получил над ней опекунство и, мягко говоря, была недовольна. Слово за слово, и взрослые распустили руки. (Впрочем, кто из родителей не срывался). Но плохо вы знаете Викторию.

 - Сказала я им: давайте ручку и бумагу, напишу заявление, что хочу в детдом. Там сто процентов лучше, чем с мамой жить. Бойфренд мамы меня как-то сильно толкнул, я упала и сильно ударилась ребрами. Пока они разговаривали на кухне, взяла сапоги, карманные деньги, накинула легкую летнюю куртку и по навесу спустилась из окна. Пригодились уроки ОБЖ: помнила, что по легким конструкциям нужно ползти, чтобы вес распределялся равномерно, - буквально учит она. - На улице декабрь, а я в этой легкой куртке бегом до остановки, поехала к метро на автобусе. Переночевала у подруги. От нее же позвонила в полицию. Там сказали "несовершеннолетних ночью опрашивать не можем, приходите утром". Уже в отделе описала ситуацию, оформила заявление. Туда же вызвали скорую, увезли в больницу. Оттуда меня уже забрала мама. Доехали в отдел полиции в Ломоносове. Там я тоже оставила заявление, реакции по нему до сих пор не слышно и не видно.

По словам Виктории, бытовые претензии о немытой посуде и полах оборачивались домашними скандалами и раньше. В пылу ссор случались перевороты кастрюль с кашей или кипятком, причем прямо на нее. А в поликлинике девочке внушалось, мол, сама виновата. Так что на приеме доктору рассказывали о случайно пролитом кофе или ударе санями по носу.

- До восьмого класса думала, что это нормально, то есть происходит во всех семьях. Когда начала делиться с подругой, она была в шоке. И чем старше становилась, тем больше появлялось вопросов, почему мама ведет себя именно так. Теперь абсолютно четко понимаю, что она не всегда и не во всем права, - убеждена Виктория. - Ситуация давит не только физически. Это занимает всю голову, не хочется учиться и думать о будущем.

С матерью девушка не живет с конца февраля. После очередной порки не вернулась из школы, написав родным: "Не ищите, живу в квартире, со мной все хорошо". На всякий случай переехала с парнем в Псков, где записалась в клуб смешанных единоборств. Тренируется шесть раз в неделю. Кстати, ей там обещают чуть ли не спортивную карьеру.

Ее историей прониклась директор только открывшегося ювелирного магазина. Она устроила на работу и помогла с жильем. С 1 марта Виктория бомбардирует органы опеки и комитет по образованию.

- Просила перевести на дистанционное обучение, но в школе заняли сторону мамы и сказали без согласия не можем этого сделать. Теперь добиваюсь перевода в другую, на примете есть приличная гимназия. Реакции отовсюду ноль, и от полиции, и инспекторов ПДН. Хотя бы кто-нибудь перезвонил, - рассказала Виктория, добавив. - Мне бы элементарно свой паспорт получить, он с 14 лет у мамы.

- А если сейчас вдруг что-то заболит? Зуб, например?

- Если температура или что-то в этом духе, пью таблетки и лежу. Официально к врачам нельзя - сразу вызовут маму. Без нее я сейчас никто. А в ее присутствии все действуют так, как говорит опекун.

К слову, на сигналы матери ведомства реагируют ответственно. Например, в начале июня Следственный комитет Калининского района Петербурга потревожил парня Виктории: мама утверждала, что дочь убили, и она якобы может указать на подозреваемого. 47news не раз рассказывал, как подчиненные Александра Бастрыкина трепетно относятся к подобным случаям, особенно с потерпевшими несовершеннолетними.

- Звонит мой молодой человек, говорит, я в полиции, утверждают, что убил тебя. Ты разберись, пожалуйста, - описала эмоции бойфренда Виктория, добавив, что судьба дела ей неизвестна. - Насколько знаю, мама регулярно сообщает, что я пропала. Но поскольку уже есть уголовное дело об убийстве в Петербурге, все районы передают информацию следователям (По нашим данным, дело по убийству прекращено из-за того, что "убитая" Виктория все же жива).

Тремя месяцами ранее до самой Виктории дозвонился ломоносовский инспектор по делам несовершеннолетних: после очередного заявления матери нужно было прийти и объясниться.

- Уже собралась уходить, когда в коридоре встретила собственную мать. Она настаивала, что оказалась там случайно. 

Пока родительница беседовала с полицейскими, к зданию приехала бригада скорой помощи. Тут уже фельдшеры завели странные разговоры о попытках суицида и употреблении наркотиков. Тот вечер закончился у психиатра.

- Разговаривали, как будто мне только что два года исполнилось. Дурацкие вопросы вроде "как дела?", "кем хочешь стать?". Понимаю, к чему все идет, я с мобильника набрала "112": "Помогите, силком увозят в психушку". Никто не дернулся, всем была ситуация по приколу, - описала ситуацию Виктория, а заодно впечатления от клиники. - Привезли и начали осмотр. Раздевают тебя догола и лезут руками во все щели, чтобы проверить, нет ли чего-нибудь с собой. Напомню, мне на тот момент 16 лет. В общем, всю ночь разговаривала с врачами, заполняла тесты. В итоге ни употребления наркотиков, ни психических отклонений не подтвердилось.

Виктория подчеркивает, что добивается именно независимости, а не лишения матери родительских прав: с ней живет младшая сводная сестра, которая должна сделать выбор, когда вырастет.

- Сейчас боюсь встретиться на улице, поэтому по городу передвигаюсь в основном на такси. Хочу однажды встретить ее и сказать: "Привет, мам, спасибо, что сдала меня в дурдом". Поймите, пытаюсь с мамой разговаривать и по телефону, и по видеосвязи. Голосовые сообщения отправляю почти каждый день. Пытаюсь прийти к психологическому согласию. Я ушла из дома, все хорошо в жизни. И она об этом знает, - говорит Виктория.

- Допустим, завтра суд разрешит эмансипацию. Есть план на этот случай?

- Выберу новую школу, сдам ЕГЭ. Хочу поступить на журфак СПбГУ. Мечтаю слетать на пару недель в Америку.

Андрей Карлов,
47news