В Госстройнадзоре согласились с правилами Следкома и запретили все проблемные стройки Ленобласти. 47news выяснил, что будет, если главным по домам станет Александр Бастрыкин.

Около 16 часов четверга, 8 апреля Приморский городской суд примет решение о мере пресечения заместителю председателя Госстройнадзора Дмитрию Лобановскому. Накануне мы рассказывали, что Следственный комитет во главе с Александром Бастрыкиным выступил необычно. Ему предъявили обвинение по статье о злоупотреблении полномочиями, но в то же время отпустили на ночь домой, обязав самостоятельно явиться в суд.

В итоге, через два часа после выхода материала суд отпустил чиновника.

Накануне заседания мы отвлекли Лобановского от речи, с которой он выступил на суде.

- Давайте сыграем в игру. Представим, мы в 2017-18 годах, и вам кто-то из будущего подсказывает, мол, товарищ Бастрыкин считает, что работать с застройщиками надо вот по такой схеме: как только увидел нарушение сроков, запрещать продавать квартиры, и вообще, как можно быстрее не давать ему работать. Технически как это выглядело бы и что бы вышло?

- Сложно так сходу подсчитать, но количество обманутых дольщиков у нас сегодня было бы раза в полтора-два больше. За прошлый и позапрошлый годы мы ввели по 22 проблемных дома, это 10 тысяч квартир (сегодня в ЛО 18 тысяч обманутых дольщиков – ред.). Если два-три года назад, как сегодня хочет Следственный комитет, мы бы пошли катком на всех и запретили работать, здания по-прежнему были бы не достроены. А так мы где-то помогли привлечь инвестора, где-то компании сами справились.

- Имеете в виду, что иногда стоит дать шанс?

- Вроде того, ведь случаи разные, иногда вопросы чисто технические, связанные с подключением, нет смысла останавливать. Иногда надо действовать. Касательно ЖК "Тридевяткино царство", то вообще-то, фактически, мы и инициировали уголовное дело и дальнейшее банкротство. У нас довольно узкий предмет проведения проверки – "целевое использование денежных средств". Формально, компания использовала деньги правильно, направила подрядчику. Только стройка стояла, о чём мы и уведомили правоохранительные органы. На этом наши полномочия заканчивалась. И Оксман, и Васильев (владелец и директор – ред.) спокойно выехали за границу. В итоге, мы здесь, а они там.

- Как насчёт тезиса о необходимости инициировать запрет на продажи квартир?

- Это точно оказалось бы пагубным для самих дольщиков. Единственный источник финансирования стройки на тот момент — это деньги покупателей. Допустим, мы что-то начинаем подозревать, обращаемся в суд. Обращение рассматривается полгода, а скорей всего и дольше из-за апелляций. В этот момент всё стоит, ведь девелоперу неоткуда получить деньги. Банк ничего не даст, ведь в таком случае речь о высоком риске. Инвесторы не захотят, ведь по всем документам видна приостановка регистрационных действий. В итоге мы сами породим ещё больший ком проблем.

- А если, как подсказывает, хотя в вашем случае — диктует Следственный комитет, вмешаться и остановить деятельность застройщика?

- В те годы подобных механизмов вообще не было. Сегодня существует возможность ввести процедуру банкротства, с иском может выступить федеральный Фонд помощи обманутым дольщикам. После этого ему передаются права на достройку объекта, в ускоренном порядке. Кстати, мы же и были инициаторами разработки новой схемы, лично я сидел по ночам и писал её.

- Банкротство — это сколько по времени?

- Самое быстрое, что было в нашем опыте — 12 месяцев. Надо понимать, что суды работают по определённой методологии. Для введения процедуры необходимо отыскать тысячи человек, включить реестр требований. Кто-то болеет, кто-то уехал, кто-то умер. Сама по себе это большая работа. Иногда самих дольщиков что-то не устраивает, идут апелляции. В случае успеха на получение региональным фондом права стать застройщиком уходит ещё 2-3 месяца. Потом перепроектирование, это еще 3-6 месяцев. Получаем, года два из жизни людей выбрасываются. И это, повторюсь, рабочий метод сегодня, когда появился Фонд.

- Ну а как вообще у вас настроение?

- У меня нормальное, вины не чувствую. Мы стучали во всем двери, это всё подтверждается и письменно, и устно, и на видео, и как угодно. Наш комитет был первым в России, кто честно, ничего не скрывая, посчитал количество дольщиков. Так что мне интересно видеть в фабуле дела, что я что-то приукрашал.

- Сколько сотрудников Госстройнадзора уже изъявили желание уволиться?

- Пока никто, но команда у нас небольшая. Но боюсь, если дальше так пойдёт, и люди будут видеть, что за работу им ещё и обвинение могут предъявить, коллектив полностью обновится.

- Допустим, будет суд, и на нём скажут, что дело неправомерно. Ваши действия, уволитесь, уедете?

- Буду дальше работать, ведь мы систему помощи дольщикам разработали и нельзя её бросать. Хоть мне уже вчера и сказали, что происходящее — плата за фанатизм.

Юлия Гильмшина,
47news