Атака на российский бомбардировщик, террор в Париже, крушение лайнера над Египтом, присоединение Крыма ставит мир в зависимость от случая и эмоций. Один из ведущих арабистов России Зеленев создал для читателей Ленобласти научный сериал. Смотрите в нем удивительные аналогии.

Все предыдущие серии читайте здесь: первая, вторая, третья, четвертая, пятая.

КОВАРНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ

Напомним, что война началась как русско-турецкая, точнее русско-османская. Общеизвестно, что она выявила многие недостатки русской армии, которые в дальнейшем были устранены, но продемонстрировала общую боеспособность России, и даже, если так можно выразиться, ее военную непобедимость.

Что же касается Османской империи, то она оказалась к войне совершенно неготовой. Как уже было сказано выше, в Крыму и особенно на Дунайском фронте ядро османской армии составляли не турки, а арабы, точнее египтяне. Турки же всей мощью своей армии сконцентрировалась на Кавказе и потерпели там полное поражение. Более того, война настолько расстроила османские финансы, что уже в 1858 году Стамбул объявил о банкротстве султанской казны, попав в полную долговую зависимость от недавних союзников – англичан и французов.

Эти события привели султана Абдул-Меджида I (1839-1861) к глубокой депрессии, разврат и пьянство довершили дело – в 1861 году он скончался от туберкулеза. Последними четырьмя султанами Османской империи были его сыновья, правление ни одного из которых нельзя назвать спокойным и успешным.

Чем же руководствовался султан Абдул-Меджид, начиная войну против России, не имея должного военного ресурса? Неужели он всецело доверился европейским союзникам? Увы, время скрыло от нас многие хитросплетения беспощадной дипломатической войны, которая в конце концов втянула слабеющую Османскую империю в войну реальную и непосильную. Ясно одно, наряду с общими и очевидными причинами войны было что-то такое, что испугало султана и его окружение и подтолкнуло к авантюре, лишь по счастливому случаю не завершившейся полным развалом страны, но подготовившей ее крушение.

Этим "что-то" могла быть англо-российская экспедиция по демаркации границы между Османской империей и Ираном. С российской стороны она преследовала наряду с официальными также и особые секретные цели, содержание которых могло через английских дипломатов стать известно султану. Разумеется, это лишь гипотеза, вовсе не претендующая на раскрытие каких-либо "тайных пружин" истории. В то же время эта гипотеза опирается на исторические факты.

В начале XIX века обострились пограничные споры между Османской империей и Ираном, что привело к войне 1821-1823 годов. Война завершилась подписанием Эрзерумского мирного договора, однако взаимные территориальные претензии урегулированы не были. В 1837 году османский губернатор Багдада организовал военный рейд против иранского города-порта Мухаммары (совр. Хоремшехр), что едва не спровоцировало очередную войну. При посредничестве российских и английских дипломатов в Тегеране удалось склонить обе конфликтующие стороны созвать вторую мирную конференцию в турецком Эрзеруме. Итогом работы конференции и многолетнего последующего переговорного процесса стало подписание Второго эрзерумского соглашения (16 мая 1847 г), которое наряду с прочим предусматривало создание смешанной международной комиссии по демаркации границы между Османской империей и Ираном на всем ее протяжении от горы Арарат до Персидского залива. В нее вошли представители двух заинтересованных стран – Ирана и Османской империи, а также представители двух стран-посредниц – России и Англии. На практике комиссию составили четыре независимые команды экспертов, представлявших свои страны и имевших собственные инструкции.

Российскую группу экспертов возглавлял комиссар-посредник Егор Чириков (1804-1862). Все члены комиссии встретились в Багдаде, куда российская миссия во главе с Чириковым добиралась четыре месяца (через черноморский порт Самсун, далее караваном в Мосул, потом по реке Тигр уже в Багдад, где члены русской миссии провели еще 7 месяцев, ожидая разрешения приступить к работе. В декабре 1849 г. объединенная комиссия отправилась вниз по реке Тигр, а затем по Шатт аль-Араб к Персидскому заливу, откуда она должна была начать свою работу. Комиссия действовала до 1853 года, то есть фактически до начала Крымской войны.

Экспедиция Чирикова имела весьма щедрое финансирование, что объяснялось особыми инструкциями, данными ей военным министром (1832-1852) светлейшим князем Чернышёвым (1785-1857) и состоявшие в тщательном изучении путей движения русской армии по османской территории в период войны. Чириков приложил немало усилий, чтобы выполнить поставленные перед ним задачи. Обширные материалы военного, топографического, географического, этнографического и иного характера были доставлены в Санкт-Петербург. Систематизация их выразилась в составлении подробных карт по маршруту от Карса у подножья Арарата, до побережья Персидского залива. Кроме того было составлено 96 подробных планов местности с комментариями и пояснениями к каждому из них. Огромное количество материалов невоенного характера попало в архивы. Некоторые из них вошли в отчеты и были представлены в форме докладов в Российском Географическом обществе в Санкт-Петербурге. Позднее уже в 1875 году увидели свет извлечения из путевых заметок Чирикова.

Какое же отношение эта экспедиция имеет к Крымской войне? Обратим внимание на два обстоятельства. Во-первых, миссия Чирикова подготовила маршрут движения войск из Карса, который был взят русскими войсками в 1855 году, вниз по Тигру и Шатт аль-Араб к берегу Персидского залива. Сам по себе этот маршрут интересен тем, что он позволял, используя особенности местности и специфику местного кочевого населения избежать крупных боестолкновений с противником вплоть до берега Персидского залива. А далее, имелся еще один маршрут, разработанный Чириковым, который просто не мог входить в официальную часть заданий комиссии.

Речь идет о маршруте, который экспедиция Чирикова скорее всего не проходила, но о котором навела самые подробные справки и составила примерный план следования по нему русских войск. Маршрут движения начинался из южно-иракского города Мешхед-и-Али (совр. Неджеф) и шел к Мекке – духовной столице Ислама. Далее описан путь следования из Мекки в Медину, а так же возможные маршруты движения к острову Бахрейн и городу Маскат.

Эти маршруты имеют мало общего с официальной миссией экспедиции, но в свете грядущей Крымской войны обретают весьма коварный смысл, связанный, например, с возможным броском русских войск на юг от Карса к Неджефу, и далее караванными путями к Мекке и Медине. Даже трудно представить, какими последствиями грозило выполнение этих замыслов Османской империи, и что мог бы противопоставить султан завоеванию Мекки неверными, кроме собственного отречения. Так или иначе, но если эти планы и существовали, то они умерли вместе с Николаем I в 1855 году, а вот до этого они вполне могли бы дополнить летопись российских военных достижений, по своей эффективности, встав рядом, например, с Синопским сражением.

В сложившихся обстоятельствах, вопрос, насколько подобный военно-политический ответ со стороны России соответствовал бы вызовам эпохи Капитала и эпохи Империи, с исторической точки зрения не имеет смысла, ибо может быть задан только в сослагательном наклонении.

Завтра следует продолжение.

Евгений Зеленев, востоковед, профессор петербургского филиала Высшей школы экономики. Специально для 47news