Жительница Ленобласти Татьяна Яковестенко во время захвата заложников в парижском театре оказалась в метро. Пока штурмовали "Батаклан", она дошла до своей квартиры в районе Vincennes. Парижанка в первом поколении увидела беспомощность и выстрел по самому святому.
Жительница Кировского района Ленинградской области Татьяна Яковестенко живёт в Париже третий год. В недавнем прошлом – журналистка петербургского "Пятого канала", получила магистрскую степень во Франции, сейчас работает в парижской рекламной компании и преподаёт русский язык. Татьяна рассказала 47news, как она встретила крупнейший в истории современной республики террористический акт.
"Поздно вечером в пятницу, 13-го ноября, я возвращалась домой на метро. Живу в районе Vincennes, подземным транспортом от центра Парижа до него десять минут. Метро здесь не такой стратегический объект, каким мы привыкли его понимать в Санкт-Петербурге. Поезда часто ломаются, приходится пересаживаться, да и в саму подземку легко попасть без билета самым подозрительным личностям.
При входе на станцию заметила, что люди небольшими группками обсуждают, как кому добраться до дома. Я почувствовала нечто неладное, но внимания не обратила. Села в поезд, по громкой связи объявили, что десяток станций в центре города закрыты по соображениям безопасности. Люди в вагонах выглядели обычными, никакой паники, все давно привыкли к подобным накладкам. Но чтобы за раз закрыли десять станций – такого не припомнить.
Придя домой, открыла Facebook. Только тогда поняла, что пока ехала до дома, произошёл теракт. Примерно к этому времени состоялись взрывы на стадионе "Стад де Франс" и в баре в 11-м округе, а пока я была под землёй, в парижском театре "Батаклан" захватили заложников. Получается, когда я дошла до квартиры, уже закончился штурм здания.
Дальше всё понято. Звонки от местных друзей, сообщения которых я не заметила в телефоне, и - родственникам в Россию, что я в безопасности.
Следить за событиями этой ночи и дальнейших суток можно только по новостям и социальным сетям, ведь всем рекомендовано не выходить без лишней надобности из домов. Елисейский дворец даже организовал акцию "Открытые двери", чтобы люди впускали тех, кому слишком далеко ехать до их квартир и кто хотел бы пересидеть.
Но у нас район спокойный, туристов практически нет, потому утром в субботу я даже сходила в магазин. Никакого ощущения паники. Учреждения вроде музеев и школ закрыты, ведь введён режим чрезвычайной ситуации. Но всё делается без истерик, настолько, что о введении комендантского часа я узнала от мамы из Петербурга.
По телевизору без конца крутят интервью с очевидцами произошедшего. В местных газетах пишут, что люди, оказавшиеся заложниками, стали на своих страницах в Facebook обращаться к полиции с просьбой начать штурм здания. Им внутри было понятно, что это смертники. И что смертники говорили на хорошем французском.
Знаете, после январского теракта в редакции газеты Charlie Hebdo в Париже усилии меры безопасности. Во всех организациях еврейской общины, школах или библиотеках выставили по полицейскому с автоматом. Но это примерно как в наших магазинах. Рамки стоят, но постоянно кто-то ворует. Так и здесь – по сути, пронести можно что угодно. Мне кажется, французы привыкли чувствовать себя самыми лучшими и самыми развитыми. А по уровню защищённости от терактов они такие же беспомощные, как мы. Даже хуже, ведь для французов камикадзе, взрывающие сами себя, – это нечто непостижимое, и они к такому не готовы даже психологически.
Высокая степень защищённости парижан – это миф, созданный в том числе ими самими. Тут есть целые кварталы, в которых люди живут годами без документов, без оформления, женятся-разводятся и рожают детей. Это даже не Синявино.
Сейчас в парижанах проснулся патриотизм. Все меняют аватарки на флаг республики. Во всём обвиняют ИГИЛ, но есть и те, кто считают виновником атак президента Франсуа Олланда, точнее, его политику вмешательства в Сирию. Правда, если человек пишет, что Олланд не должен был вмешиваться в сирийский конфликт, на него набрасываются с возмущением.
Помимо жертв, взрывы задели очень важную жизнь здешнего общества. Французов хлебом не корми, но дай в пятницу вечером посидеть в ресторане или сходить в театр. Это часть их традиции, даже, скорее, культуры. И сейчас она под угрозой. Ведь ситуация с Charlie Hebdo была хоть и ужасной, но понятной. Была конкретная публикация, конкретные авторы и мишень тоже конкретная. А осознать, что любой житель города независимо от его позиции, выйдя за газетой в киоск, может быть убит, французскому обществу будет тяжело.
Записывала Юлия Гильмшина,
47news