Банкир Александр Гительсон должен был выйти на свободу 12 дней назад. К тому времени истекли 3 года, поглотившие приговор. Банкир не согласился с тем, что должен бюджету Ленобласти 2 миллиарда рублей и остался в камере дожидаться 13 апреля — дня апелляции. А в это время прокуратура пытается отобрать у Гительсона год, проведенный под арестом.

Василеостровский суд Петербурга 23 марта приговорил Александра Гительсона к трем годам лишения свободы, полумилионному штрафу и постановил взыскать с банкира в пользу комитета финанссов Ленобласти почти 1,5 миллиарда рублей.

Банкир по-прежнему находится в изоляторе №3 Минюста на Шпалерной улице, 25 в Петербурге (фактически подчиняется ФСБ). А должен был быть освобожден 23 марта в зале суда. Все потому, что три года плюс-минус несколько дней Гительсон провел в изоляции. В это время шло расследование дела о хищении 1,9 миллиарда рублей. И суд в приговоре зачел это время в срок.

Известно, что комитет финансов правительства Ленобласти в 2007 году заключил контракт с банком, входившим в финансовую корпорацию Гительсона — ОАО "Инкасбанк" - на размещение бюджетных средств в размере нескольких миллиардов рублей. Через некоторое время Гительсон перевел средства в другой свой банк - ОАО "Банк ВЕФК". Из него он ранее вывел 2,5 миллиарда рублей наличными. "Дыру" Гительсон частично закрыл переводом 1,89 млрд рублей финансового комитета Ленобласти.

Вспомним, что Гительсон был арестован 25 марта 2009-го года по делу о растрате. Тогда его его обвиняли в причастности к выдаче кредитов на 900 млн рублей двум компаниям, которые не вернули банку деньги в оговоренные договором сроки и безвозвратном займе полумилиарда рублей у депутата Госдумы Аднана Музыкаева. 9 апреля 2010-го Гительсона освободили под подписку о невыезде. То есть он был лишен свободы на 391 день.

После этого банкир сбежал из России и оказался в международном розыске. Его вновь арестовали, но уже заочно. 12 апреля 2013 года Гительсона задержали в Австрии и 11 декабря 2013 года экстрадировали в Москву. С этого момента он содержался в следственном изоляторе Петербурга на Шпалерной, 25. То есть до приговора 23 марта 2015 года он находился в камере, в том числе и австрийской, – 710 дней. Таким образом под стражей Гительсон на момент вынесения приговора находился 1101 день. Три же года равняются 1095 дням. У адвокатов цифра чуть иная, но не принципиально — 3 года и два дня.

Но банкир не согласился и подал апелляцию. В ней адвокаты настаивают на оправдании. Их доводы однозначны: "Фактические обстоятельства, установленные в судебном заседании, не соответствуют указанным в приговоре выводам. А именно, судом не приводится каких-либо убедительных доказательств того, что Гительсон А.В. намеренно, путем своих прямых непосредственных действий (бездействий) организовал хищение денежных средств, принадлежащих Комитету финансов Ленинградской области".

Прокуратура тоже не согласилась с приговором и также подала апелляционное представление. "Государственное обвинение полагает, что срок наказания, назначенного судом, не соответствует тяжести содеянного, личности осужденного, не возместившего ущерб...", - казенно объясняют в надзорном органе.

Поскольку стороны обжаловали приговор, он не вступил в действие, и Гительсон продолжает сидеть в изоляторе ФСБ.

Есть и дополнение к прокурорской апелляции. В нем упоминается своего рода коллизия.

Дело в том, что по делу о растрате 2009-го года Гительсон в марте 2011-го был заочно приговорен московским судом к 5 годам лишения свободы. Тогда суд при вынесении приговора зачел ему тот самый год нахождения под стражей в 2009-2010 годах, который учел и Василеостровский суд при вынесении приговора 23 марта. Это, по мнению прокуроров, не справедливо. Хотя они признают, что суд руководствовался нормами международного права. Ведь согласно им, экстрадирующая сторона (в нашем случае Австрия) при принятии решения о выдаче изучает материалы следствия принимающей стороны. В случае с Гительсоном австрийцы передали РФ банкира "...исключительно в целях уголовного преследования за преступления, связанные с хищением денежных средств комитета финансов Ленинградской области...". Следовательно и учитываться дело о растрате 2009-го года никоим образом не может при нынешних прениях. Прокуроры с этим согласны, но при исследовании личности допускают учитывать сам факт наличия хоть и не реализуемого, но приговора.

Кстати, в суде сторона обвинения просила для Гительсона ненамного больше, чем он получил — 4 года.

Виктор Смирнов,

47news