Ворох новостей об Алексее Навальном заслоняет сам вопрос: изменилось ли что-нибудь в нашей жизни? 47News решил взглянуть как 33 года назад на аналогичное событие реагировали те, кто сегодня является важными фигурами в регионе.

Пятилетний срок, вынесенный в отношении оппозиционера Алексея Навального, и последующие его освобождение из-под стражи, взбудоражил россиян с активной жизненной позицией. В данном контексте знак их отношение к произошедшему не важен. По обыкновению, политическая активность не задела Ленинградскую область в массовом порядке. Это не значит, что жители и власть не следят за московско-кировскими событиями.

Понимая, что в математике есть правило - "аналогия — не доказательство", всё же журналисты 47News вспомнили об истории 1980 года. Тогда академик и создатель водородной бомбы Андрей Сахаров в открытую выступал с резкой критикой руководства Советов, заявлял об отсутствии демократии в стране, выступал за отмену цензуры и политических судов. В январе 80-го Сахаров был сослан в город Горький без права выезда. Ссылка прервалась только в 1986 году, когда Михаил Горбачёв разрешил Сахарову вернуться в Москву.

Описывая тот временной промежуток, чаще всего упоминают словосочетание "период застоя". Генсек КПСС Леонид Брежнев уже начал вызывать насмешки у обывателей, но в мощь державы большинство людей верило. На повестке дня были не размышления об инакомыслии и низких темпах развития высоких технологий. Народ жил рассуждениями о двух событиях: введении советских войск в Афганистан и подготовкой к Олимпиаде. Новости узнавали от выдающих исключительно официальную точку зрения советских СМИ. Те, кто позволял себе ловить по радиоприёмникам "Голос Америки" или "Свободу", являлись статистической погрешностью, но и наиболее образованной частью общества. Как правило, это были представители творческой и технической интеллигенции.

Сегодня российское общество не расколото. Мы позволяем себе думать по-разному в спокойном режиме. Конечно же, появился и новый мощнейший фактор поверхностных знаний — Интернет.

47News обратился к первым лицам, формирующим повестку дня современной Ленобласти с просьбой вспомнить, как они воспринимали то время, и являлось ли для них это событием вообще.

Журналисты 47News увидели в их ответах важное отличие от дня сегодняшнего. Если общественное мнение об Алексее Навальном разделилось на три части: "поддерживают", "не поддерживают", "кто такой Навальный?", то об Андрее Сахарове общественность могла думать лишь в двух категориях: "не поддерживают", "кто такой Сахаров?".  

Немногие из наших респондентов в то время пытались анализировать происходящее с Сахаровым, в большинстве своём они опирались на официальную точку зрения.

Например, вице-губернатор по ЖКХ и ТЭК Юрий Пахомовский был студентом Технологического института и смотрел на события сквозь призму героического настоящего страны. "Я был студентом лучшего вуза и искренне верил в своё будущее. Я был горд за себя и страну. Узнав о Сахарове, мне стало жаль, что такой учёный покинул нашу великую родину. И его самого мне было жаль. Я вообще не понимал, как люди могут уезжать из нашей великой семьи, впрочем, не понимал и того, почему мои знакомые евреи эмигрируют. Считал, что он плюет на воду мельницы империализма", - рассказал вице-губернатор корреспонденту 47News.

Вице-губернатор по строительству Георгий Богачёв, которому на тот момент было 10 лет, помнит о факте высылке Сахарова, но, по его убеждению, на сознании этот факт не отразился. "Я был мальчик правильный, придерживался линии партии, был октябрёнком и комсомольцем. Мои родители, научные работники, кстати, были не чужды инакомыслию. И несмотря на то, что позволяли ловить "Голос Америки", о Сахарове со мной не разговаривали. Мы жили в Ленинграде, помню, что в школе о нём говорили, но недолго, один факт до нас доносился из газет: Сахарова била выжившая из ума жена. Наверно, это всегда так: политика затрагивает меньшинство, а если недовольно большинство, значит пришла хана", - делает вывод он.

Глава администрации Выборгского района Александр Лысов был уже в сознательном 27-летнем возрасте, чтобы делать свои выводы о ссылке академика, но, по его признанию, тогда этого не сделал. "Я уже работал, был учителем в школе Выборга. Мы в учительской Сахарова, конечно, обсуждали. Но позиция у меня была нейтральная. Слишком много было пропаганды на эту тему, а понять, что там на самом деле, было невозможно. Конечно, мы говорили, что правительство поступает правильно", - вспоминает он.
Единственный из всех опрошенных, кто усмотрел в изгнании Сахарова повод для сомнения, был лидер фракции ЛДПР Андрей Лебедев: "Помню, батя мой, на тот момент замначальника РУВД, сидя на кухне сказал, что раз такой великий человек говорит против власти, то надо задуматься, может, действительно в нашем королевстве что-то не так. Когда я готовился в учебке к армии и сказали, что могут распределить в Горький, обрадовался: значит, увижу великого Сахарова", - поделился Лебедев.

Остальные наши респонденты на событие 80-го года особого внимания не обращали, поскольку были заняты бытовыми делами.

Вице-губернатор по финансам Евгений Елин, в кабинете которого, как известно, висит несколько табличек с цитатами революционера Че Геварры, в 1980-ом году был студентом Политеха. "Это был период застоя, а болото и есть болото", - вспоминает он. "Я ничего не знал о Сахарове и мне не стыдно это признать. Я больше был занят бытовыми проблемами, интересоваться чем-то специально не было времени. Мне кажется, многие жили, как я: политактивность выражалась в том, что держали фигу на начальство в кармане да анекдоты рассказывали о Брежневе. Это потом уже все начали вспоминать, что в душе были страшными диссидентами", - полагает он.

Вице-губернатор по социальным вопросам Николай Емельянов не знал о высылке Сахарова по независящем от него обстоятельствам: "Я служил в армии в Польше. Нам ничего не говорили".

Депутат Госдумы от КПРФ Вадим Потомский тоже был краток: "Мы жили в Туркмении, и тогда я пошёл в первый класс. Ни о каком Сахарове родителе мне не говорили. Потом я уже узнал, что это сильнейший человек".

Глава администрации Бокситогорского района Сергей Мухин рассказал, что был студентом на тот момент. "Нам было неинтересно, кого там посадили или сослали, нам была интересна жизнь", - признался он.

Экс-лидер областной "Единой России" и депутат ЗакСа Владимир Петров тоже тогда не вникал в политические хитросплетения: "Я учился в сельской школе посёлка Сиверский. Там нам о Сахарове ничего не говорили. Мы жили с мамой вдвоём, и она со мной про Сахарова тоже не говорила. Во-первых, чего ей с 10-летнем парнем об этом разговаривать, во-вторых, она больше переживала о смерти Владимира Высоцкого".

Председатель комитета здравоохранения Арчил Лобжанидзе рассказал, что был занят государственными, но далёкими от политики делами: "Когда Сахарова отправили в ссылку в Горький, мне было 25 лет. У нас не было информации о диссидентах, либо она была искажена, поэтому нечего было и обсуждать. Тем более, я в то время закончил институт, и первый год работал хирургом в сельской больнице. Недобор персонала был 50 процентов. С моим коллегой, тоже интерном, жили на работе, домой приезжали только в субботу. Было не до политики. Переживали больше о смерти Высоцкого. Тут как раз Олимпиада - я плакал, когда улетал мишка, и гордился своей страной".

Главный редактор 47News Евгений Вышенков в то время, когда Сахарова отправили в Горький, готовился стать мастером спорта. "В то время я думал только о высоте прыжка, и после каждой тренировки, как красотка перед зеркалом, напрягал мышцы бедра и рассматривал их. Партия практически открыто говорила нам: умирайте на соревнованиях, и мы вам простим все. Мечта была одна — стать в команде Союза хотя бы на замену. В Зимнем стадионе я старался в раздевалке сесть поближе к чемпионам мира. Дома, в Ленинграде, на кухне у родителей сидели маститые люди, интеллигенция, я мельком слушал их разговоры о Сахарове. Но к моему миру это не имело никакого отношения. У меня были понятные желания — после тренировки успеть встретиться с девками. В голове была картинка: заграница, стадион, заполненные трибуны, мы первые, гимн СССР. И если бы мне в то время рассказали о позиции Сахарова, я бы его не понял и сказал: "Мы вкалываем на тренировках, вы должны потеть в лаборатории".

В связи с этим возникает вопрос, который обычно ставят историки: была ли ссылка Андрея Сахарова той отправной точкой, после которой жизнь хоть в чем-то бесповоротно изменилась. Возможно, не заметив эту точку тогда, общество не рассматривает Алексея Навального, как событие и сегодня.Все интервьюируемые на вопрос, будет ли арест Навального историей воспринят как этап отсчёта нового периода, отвечали сомнением.

Через 10 лет позвоним нашим собеседникам и сверимся.

Юлия Гильмшина,
Виктор Смирнов,
47News