"Поезд был окружен людьми с револьверами и гранатами, они начали грабить пассажиров...", - доложили Дзержинскому. 47news дает возможность сравнить времена.
Декорации таковы: 2 марта 1924 года, вековой давности уездный город Борисов, что в 77 км от Минска. Обосновавшаяся в здании местного кинотеатра выездная особая сессия Высшего суда Беларуси итожит свою недельную работу оглашением приговора. На скамьях подсудимых – 76 человек. Все они проходят по делу банды Монича. Им вменяются убийства, грабежи, погромы, контрабанду, торговлю краденым и прочая. Особняком выделено нападение на пассажирский поезд. Вот только главный в бегах.
Газета «Правда» от 27 февраля 1924 года. Ист. фото – из архива автора
Тогда новая граница между советской Беларусью и Польшей прошла всего в 50 км западнее Минска. Установленная на железнодорожной границе символическая арка встречала гостей, въезжающих в СССР, словами "Привет трудящимся Запада!", а тех, кто пересекал территорию Польши, - "Коммунизм сметет все границы".
Ист. фото - blisch.by
На самом деле трудящиеся составляли лишь малую толику пассажиропотока. В основном это были богатые интуристы, советские и иностранные специалисты, концессионеры, красные директора, дипломаты, торгпреды, государственные и общественные деятели, люди искусства, ученые. Потому и фирменные скорые поезда под стать: в международных вагонах – бронза, красное дерево, кожа, бархат, в вагонах-ресторанах – икра, шампанское, официанты в белых перчатках, везде – повышенные комфорт и безопасность.
Ист. фото - proxy.handle.net
Вечером 10 октября 1923 года следующие из Европы господа и товарищи, в их числе представители дипмиссий Австрии, Италии и Польши, а также сотрудники советского торгпредства, пересекли государственную границу, прошли таможню и загрузились в фирменный поезд №702, следующий до Москвы. А уже утром на Лубянке, на столе "железного Феликса" лежала докладная записка с грифом "секретно": "Поезд Минск-Москва на 582–й версте у станции Приямино налетел на рельсовое повреждение, потерпел крушение, которое не сильно отразилось на самом составе. Обошлось без человеческих жертв. Поезд был окружен людьми с винтовками, револьверами и гранатами, которые начали грабить пассажиров...".
По свидетельствам ехавших в поезде иностранцев, нападавшими руководил интеллигентного вида молодой человек. Он поднялся на площадку, прошел в вагон и вежливо сказал: "Господа, прошу сохранять спокойствие, и всем сохранят жизнь", после чего попросил предъявить документы. Изучив паспорт представителя польской миссии, полковника Берера, главарь объявил сообщникам, что это атташе дружественной страны, его грабить нельзя. А вот остальные пассажиры, включая представителей австрийской и итальянской дипмиссий, лишились денег, драгоценностей, а некоторые и верхней одежды.
Из показаний итальянского дипкурьера Маринотти, у кого отобрали 12 тысяч долларов: "В дипломатический вагон бандиты заходили несколько раз. Когда я сказал им, что я итальянец, они, ругаясь, крикнули: "А, итальянец? Ну и хорошо, проваливай!" Бандиты искали какого-то курьера и "евреев-коммунистов".
Курьера в итоге нашли, он должен был доставить чемоданчик с золотом в Народный комиссариат финансов РСФСР. Не доставил. Охрана почтового вагона сопротивления не оказала, позволив налетчикам изъять приличную сумму в валюте. У одной дамочки реквизировали сумочку, в ней она перевозила… кокаин. Что же касается "евреев-коммунистов", выявленных среди пассажиров красных спецов и чиновников выволокли наружу и подвергли публичному наказанию шомполами. Разграбив напоследок вагон-ресторан (шампанское, портвейн, сигареты), организованно удалились.
Уже через несколько дней европейские газеты запестрели заголовками: "Под Минском ограблен поезд с представителями дипломатических миссий", "Акция партизан–белогвардейцев на советской железной дороге", "Контрреволюционеры дают Советам бой". Посыл един: большевики не контролируют свою территорию. Советская пресса чугунно отмалчивались.
Знакомьтесь: Георгий (Жорж) Адамович Монич, 1890 года из Минской губернии. Из крестьян. Окончив семинарию, 2 года учительствовал в родной деревне. С началом Первой Мировой войны призван в армию, получил чин подпоручика, выслужил два "георгия". После революции партизанил сначала против немцев, а затем против большевиков. Некоторое время служил у Врангеля, боролся против большевиков в польском легионе.
В конце 1920 года Монич сколотил собственный партизанских отряд из местных. Про невероятную их смелость и находчивость слагали легенды.
Федор Мартынов и «железный Феликс». 1923 год. На обороте надпись: «Дорогому тов. Мартынову, неустрашимому борцу за дело рабочих и крестьян, на память Ф. Дзержинский». Ист. фото - humus.livejournal.com
После дерзкого ограбления поезда против банды Монича бросили сразу несколько чекистских спецотрядов, включая срочно перенаправленную из соседней Украины Особую группу МЧК и МУРа по борьбе с бандитизмом под руководством Федора Мартынова. В послужном списке Мартынова – ликвидация остатков махновских банд и участие в поимке бандита Яшки Кошелькова, который в 1919 году терроризировал всю Москву и даже умудрился остановить и ограбить машину с пассажиром тов. Лениным. (Операцию по ликвидации банды взял под личный контроль глава здешнего ОГПУ Филипп Медведь - председатель ПетроЧК в 1919-м, а в 1930-1934 полномочный представитель ОГПУ СССР по Ленинградской области, начальник УНКВД ЛО).
Органы ГПУ развесили грозные воззвания с требованием вернуть вещи и ценности, отобранные у пассажиров поезда, и с предложением к участникам нападения сдаться добровольно. Поступательно собирая оперативную информацию, прочесывая леса и проводя повальные обыски, сотрудники Особой группы стали получать первые результаты.
Сперва некий местный хуторянин добровольно выдал валюту (две купюры по 10 долларов и 50 тысяч польских марок), импортные мужской пиджак и отрез шелка. Затем при обыске у его земляка нашли 32 доллара, 13 649 итальянских лир, 330 тысяч австрийских крон и 2 миллиона польских марок. Далее у одного хуторянина отыскалась баночка с кокаином. На вопрос, зачем она ему, тот простодушно пояснил: "Монич раздал каждому по банке, сказал, что это надо нюхать, опьянеть и становиться веселым".
Из речи обвинителя на процессе: "Банда Монича - это одно из бессильных жал контрреволюционной змеи. … Мы должны показать всему капиталистическому миру … Обезврежение банды Монича, наемника польских генералов, будет решительным ответом всем посягающим на наше возрождающееся благополучие".
Газета «Правда» от 4 марта 1924 года. (Из архива автора)
"22 бандита были приговорены к расстрелу, 8 – к 10 годам заключения, 27 – на разные сроки заключения [меньше 10 лет], 18 – оправданы. Трем приговоренным к расстрелу женщинам он, в виду приближения Международного дня работниц, заменен 6 годами заключения". В этой скупой заметке, опубликованной в главной советской газете, умалчивается тот факт, что одна женщина все-таки была лишена своей восьмимартовской привилегии: гражданскую жену Монича, контрабандистку Февронию (Соню) приговорили к вышке.
Сам лихой и доселе удачливый атаман Георгий Монич будет застрелен в ходе чекистской спецоперации в ночь на 23 мая 1924 года в лесу, недалеко от своей родной деревни. Сдавшие его осведомители получат матпомощь и направления на учебу в вузы, а мертвое тело Монича выставят на публичное обозрение в Борисове. Говорят, народ толпами валил поглазеть, как годом ранее в Петрограде, где населению демонстрировался труп фартового налетчика Леньки Пантелеева.