Из истории «квартирника» 30-летней давности (февраль 1987 года):
«...Как сейчас помню, у меня была с собой бутылка вермута. Тут же, в автобусе, я предложил ее распить, но Майк, поблагодарив, отказался, сказав, что пить до концерта ему бы не хотелось. Но вот, если, дескать, все пройдет нормально, то после концерта - почему бы и нет. В свою очередь он поведал нам о том, что у него с собой есть бутылка рома «Гавана-Клуб». Помнится, мы с Севой отреагировали на это сообщение с немалым удивлением. Нет, то, что Майк был большим любителем этого напитка, факт общеизвестный. Однако на дворе стоял не 1980-й, когда в магазинах этого самого рома было «хошь упейся», а год 1987-й. То есть начало перестройки, к тому же пришедшееся на самый пик антиалкогольной кампании. Так что было совершенно непонятно, где Науменко сумел раздобыть этот раритет. Ну, а вермут в конечном итоге мы выпили по дороге на пару с Севой.
За хозяина у себя на квартире я оставил своего друга, к сожалению, ныне покойного моряка Андрея Рагозина. Высоченный парень, где-то под два метра ростом. Словом, из него мог бы получиться хороший вышибала (если б еще не пил). Уезжая встречать Майка, я оставил на попечение Рагозина весь винный запас, а также рекомендации: кого пускать, кого не пускать, как производить выемку денежных знаков пришельцев и прочее. Забегая чуть вперед, скажу, что худо-бедно Андрей с этой задачей справился, хотя и уничтожил к нашему приезду половину считавшегося неприкосновенным алкогольного запаса.
Тем временем мы благополучно добрались до места. Вошли в квартиру – «театр уж полон, ложи блещут», а на входе нас встречает мой пьяный и счастливый друг.
Публику составляли наполовину моряки – мои однокашники, курсанты-выпускники «Макаровки», а вторая часть - званые гости, которые всегда загадочным образом знали, где и что происходит. В общей сложности в комнате собралось человек сорок. Это само по себе очень немало, хотя и не абсолютный рекорд. Рекорд был установлен позднее, осенью 1994-го года, когда на концерт «Чижа» пришло около семидесяти человек. Сидели тогда, как сельди в бочке, в буквальном смысле слова – на головах.