Пришествие Христа в неожиданной антиутопии – новый взгляд на скрепы народного единства. Если он вернется и Бог подправит представления землян об истинах, что они сами смастерили, то кончится мистерия опять на кресте.
Чем прочнее этнос, нация, тем крепче они обвивают рожденные ими же мифы. Единство ведь не в том, что 4 ноября написали указ о выходном. Мы роднимся в поговорках и шутках о Сусанине. В том, что Дантес человек подлый, а во всем виноват не трон, а Малюта с Берией. Мы уже пересмотрели историю гражданской войны, чтим Колчака, а Чапаев все равно остается любимым красным командиром. Так везде на планете.
А еще у нас есть пуп. Он в Иерусалиме. Там, что не квадратный метр, то святыня. Вникать особо не нужно – верь и трепещи. Вот это уже абсолютные скрепы. Просто дня народного единства мира еще не учредили.
Агностики могут представить, а верующие уверены, что второе пришествие случится. Допустим, это произойдет сейчас.
И не будет того бездомного в Бангладеш, того властителя вообще, кто не наговорится. Страшно подумать, что произойдет на фондовых биржах. Но даже космическая эмоция утихнет, иначе разрушит все к черту. И вот, в благостной, уставшей тишине Иисус с загадочной улыбкой начнет новую проповедь в своем узком кругу. За длинным столом Папа Римский, Патриарх, первые раввин, муфтий, из англикан, другие сверхважные, но все же люди. Человек двенадцать.
Вечереет.
Вначале будет слово, и слово будет у Бога. Понять Христа не сложно, мол, наше уважение он увидел, но хочет немного уточнить что ли. Вот, например, Голгофа не в том месте, где мы ей молимся, не по той улочке древнего города он крест нес, да и Стена плача, мягко говоря, выбрана неудачно. Ему же виднее. Что касается пророка Мухаммеда, то не с храмовой горы он вознесся. А так, в принципе, все верно.
Присутствующие следят за словами Бога, следя за выражениями своих лиц. Спорить – нелепо. Заканчивают собрание на тягостной ноте – "обсудим". Христос удаляется, воздух можно резать ножом. Но кому-то надо заговорить первым.
После будет вступительное слово. Сначала деликатное, но потом пойдет-поедет. Тысячелетия кровь друг-дружки проливали, намолено так, что в засуху – скользко и на тебе – все переписать. А уж о том, что миллиарды людей пастырей за невежд примут, да и индустрия туризма накроется - говорить опасно. И, наконец, хриплое от махорки мнений: "Хватит! Светает уже. Что делать будем?"
Кому та идея придет в голову – не моего ума. Но предложение от представителя одной из мирообразующих религий может поступить такое: если коллега путается в вещах, известных любому мирянину, значит, не Бог он.
А наоборот.
И с утра все, что может делать заголовки – крикнуло на сотнях языков: "Пришествие дьявола". Тут как подпрыгнули ток-шоу от отечественных федеральных каналов до CNN. Не СМИ, а мощь и трепет. Вообще-то, это все уже было, только давно. "Распни!" называется.
При сытой жизни современные цивилизации нуждаются в мораториях на смертную казнь. При риске раскола всего нашего существования - отнюдь. Вот по римской традиции "оборотня" вновь и приколотили к кресту во рву иерусалимском.
Пыль, пепел улеглись, и все пошло своим чередом. Доллар снова стал за шестьдесят рублей, а Ваня Ургант и депутат Яровая – ньюсмейкерами. Ну, может, еще вице-губернатор Петербурга Албин хлопнул себя по лбу: "Зараза, надо было успеть его за стадион на Крестовском попросить". Да совсем уж наверху Отец дал Сыну взбучку: "Вот зачем ты сунулся? Они же без тебя обо всем уже договорились".
На всякий случай автор подчеркивает, что у математиков есть тезис – аналогия не доказательство.
Синопсис мистерии от Евгения Вышенкова,
47news